Игры Фортуны - [54]
Дело было, собственно говоря, так… Мюнхгаузен обратился было к Антону-Ульриху со своей просьбой по поводу опальной княжны Елены Голицыной, но герцог честно ответил, что ничем барону помочь не может, ибо сам он при дворе «чуть более, нежели никто», хоть и будущий муж принцессы Анны. Барон настаивал по праву боевого товарища и предложил обратиться с просьбой к принцессе Анне Леопольдовне, ибо всем известно, что она девица чуткая и великодушная, наверняка благословит любовь барона и княжны Елены и избавит несчастную от издевательского положения полу-шутихи и угрозы брака с шутом Апраксиным. Антон-Ульрих ответил, что и принцесса Анна ничем помочь не может, и если императрица решила выдать княжну Голицыну за шута, то так тому и быть. А еще красноречиво намекнул Мюнхгаузену, что княжну древнего русского рода лучше уж выдадут за шута, но также представителя старинной русской фамилии, чем за «приблудного» барона-лютеранина.
Мюнхгаузен в ответ не менее деликатно намекнул, что герцог и сам не сменил веру, а скоро станет мужем русской принцессы. Тогда Антон-Ульрих замогильным голосом заметил, что барону не стоит сближаться с родом князей Голицыных, ибо все Голицыны в немилости у государыни. А если уж барон хочет сблизиться с прекрасной княжной Еленой, то узы брака здесь совершенно ни при чем… И вообще, добавил герцог, здесь, в России устраивают самые невероятные браки и самым чудовищным образом. «Вот, князя-шута Голицына, отца вашей Прекрасной Дамы, хотят обвенчать с шутихой, — легкомысленно сказал Антон-Ульрих, словно поддерживая светскую беседу. — А потом намереваются на ночь запереть молодых супругов, представляете, барон, в ледяном дворце, где несчастные непременно околеют от холода! Слыхали ли мы, дорогой барон, в нашем родном Брауншвейге про столь нелепые и ужасные вещи?! Ах, не к добру мы оказались в России, не к добру!».
Тут Мюнхгаузен окончательно уверился в том, что весь небольшой запас своего мужества Антон-Ульрих растратил на войне, и поспешил откланяться. Он опрометью бросился на поиски своей возлюбленной, чтобы поведать ей о грозящей ее благородному отцу опасности. Ибо кто предупрежден, тот вооружен; а, будучи вооруженным, Мюнхгаузен чувствовал себя вполне спокойно в любой напасти, как всякий опытный солдат.
Княжна Елена встретила его счастливой улыбкой — раскрасневшаяся с морозца, очаровательная в своей пушистой шубке, словно юная фея русской зимы. На мгновение Мюнхгаузену захотелось заключить ее в объятия, покрыть это милое круглое личико поцелуями и в утешениях любви забыть о зле… Пусть она не знает ничего, пусть не омрачит этого высокого чела под завитками русых волос горе — и будь что будет! Но некто незримый, приходивший к барону в минуты испытаний (временами Мюнхгаузен думал, что это общий дух его боевых соратников, павших под Очаковом и под Бендерами, указывает путь чести) сказал: «Стыдись — на одной чаше весов лежит твое счастье, а на другой — жизни двух людей. Потому — смелее, товарищ!»
И барон Мюнхгаузен нашел в себе силы развести упоительные объятия княжны Елены и от первого до последнего слова рассказал ей о нависшей над ее отцом опасностью.
— Нам надобно смелым разумом окинуть диспозицию сей великой конфузии и вместе измыслить пути спасения из нее, — заключил он, словно обращался к товарищу по смертельным Марсовым играм.
Но княжна Елена, с круглого личика которой по мере повествования барона сбежал весь румянец, всплеснула точеными ручками, пролепетала побледневшими губками: «Ахти, смертушка пришла!..» — и упала в обморок на руки фон Мюнхгаузену.
Не более готовности к отчаянному спасению проявил и сам князь Голицын, когда барон на следующий день сумел отделить его от толпы шутов и увлечь в сторону. Приняв известие, как подлинный стоик, он только промолвил: «Значит, такова судьба!» и скрестил руки на груди жестом, очень напомнившим Мюнхгаузену плененного под Очаковом сераскира Яж-пашу, воспринявшего поражение с изумительным, но непонятным европейскому уму фатализмом. «Я слишком обездолен, чтобы бежать и прятаться ради спасения жизни, и слишком презираю своих гонителей, чтобы подарить им знак своего страха, — пояснил князь Мюнхгаузену. — Не скрою, мною движет и еще одно чувство — быть может, там, по ту сторону этой ледяной смерти, меня согреют объятия моей возлюбленной Лючии… Она ждет меня и улыбается. Вы воевали, барон, вы видели смерть, и знаете, что не так она страшна сама по себе. Только зачем вы рассказываете всем подряд эти ваши небылицы?»
Тут Мюнхгаузен окончательно понял, что с Голицыными «каши не сваришь», как говорят русские. Спасать же единую Буженинову, до которой ему, собственно, не было никакого дела, не имело смысла. К тому же сия благородная дикарка сама не приняла бы спасения без своего возлюбленного.
Буженинову наряжали под венец, но скуластое лицо у невесты князя-квасника было настолько мрачным и сосредоточенным, словно она готовилась добровольно ступить в могилу. В ледяную могилу, из которой не выбраться, но вместе с любимым. Их сияющий на солнце острыми гранями гигантский холодный саркофаг уже построили прямо перед императорским дворцом. Его можно было даже увидеть из окна и даже представить себе, где именно расположена ледяная спальня, в которой им с Голицыным предстоит уснуть навсегда холодным могильным сном. Была, впрочем, одна надежда: маленькая, слабая надеждочка, похожая на тонкую нить, обмотанную вокруг запястья.
Прав был А.С. Пушкин — в русской истории хватает сюжетов и страстей, которые не снились даже Шекспиру. Чего стоит хотя бы чудо невероятного восхождения Марты Скавронской, нищей сироты, простолюдинки, вдовы шведского драгуна, ставшей женой Петра Великого и Всероссийской Императрицей Екатериной Первой! Из солдатской палатки в постель фельдмаршала Шереметева, затем в спальню Светлейшего князя Меншикова и, наконец, в царскую опочивальню — и все это за какой-то год! Куда там Анне Болейн или маркизе Помпадур! И пусть завистники судачат о «царице из солдатских портомой» — Екатерине хватило ума и женской силы, чтобы стать не просто наложницей, даже не фавориткой, а коронованной Императрицей и не только сохранить голову на плечах, но унаследовать трон после кончины супруга.
НОВЫЙ РОМАН от авторов бестселлера «Жена Петра Великого»! Невероятная история восхождения Екатерины I, которая из простой прачки превратилась в первую Императрицу России! Но чтобы взойти на трон, мало оказаться на царском ложе, мало быть Екатериной Прекрасной – нужно стать еще и Екатериной Премудрой, ближайшей советницей и соратницей Петра во всех его трудах и свершениях.Сможет ли она помочь императору вырваться из турецкого плена во время несчастливого Прутского похода? Как ей очаровать всесильного османского визиря, чтобы спасти русскую армию из смертельной ловушки? Какую цену придется заплатить за устранение царевича Алексея? И кто продолжит дело Петра Великого после его кончины?..
России всегда везло на женщин – если бы мы еще умели это ценить! Царствуй Елисавета Петровна в Европе – ее бы превозносили как величайшую из великих, куда там ее тезке Елизавете Тюдор! А у нас «дщерь Петрову» до сих пор попрекают любовными авантюрами и гардеробом из 15 тысяч платьев, приписывая ей то глупость, то взбалмошность, то «бабью сырость» – ни дать ни взять «блондинка за рулем» государства. Но, во-первых, чтоб вы знали, Елисавета была рыжеволосой, а во-вторых – разве смогла бы «дура-баба» захватить и удержать власть, избавить Россию от немецкого засилья, разгромить самого Фридриха Великого?! Да побойтесь Бога!..Первая красавица Империи, пышнотелая «русская Венера», любимая дочь Петра Первого, унаследовавшая государственный гений, страстную натуру и неукротимый нрав великого отца, она не боялась ставить на карту все без остатка, умела рисковать собственной головой, побеждать, очаровывать, вдохновлять.
Ее осудили как «воруху и колдунью». Ее проклинают как жену «царей» – самозванцев и виновницу Великой Смуты, залившей кровью Русскую Землю. Марине Мнишек пришлось увидеть гибель всех, кто был ей дорог, – мужей, возлюбленных и малолетнего сына, повешенного за преступления родителей. Она сама обречена умереть в темнице, до дна испив чашу бед, скорби и отчаяния. Но Господь не оставляет раскаявшихся грешников – и, пройдя все круги ада, очистившись в бездне мук и страданий, Марине суждено обрести новую любовь и чудесное спасение…По официальной версии, «воровская женка Маринка сама собой от тоски померла» в тюремной башне.
В центре повествования У. Сонтани — сын старосты деревни, подросток Тамбера. Он наделен живым воображением, добротой, тонко понимает природу, горячо любит мать и двоюродную сестренку Ваделу. Некоторым жителям кампунга кажется, что со временем Тамбера заменит своего отца — старосту Имбату, человека безвольного, пресмыкающегося перед иноземцами. Это Имбата ведет сложную игру с англичанином Веллингтоном, это он заключает кабальный «договор о дружбе» с голландцами, вовлекая тем самым лонторцев в цепь трагических событий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».