Игры Фортуны - [46]
Из утреннего тумана выступили серо-бурые, неряшливые, с приземистыми пузатыми башнями стены Очакова, на вид совсем не страшные и отнюдь не казавшиеся неприступными. С одной стороны раскинулся лиман, широкий, почти как море, вода в котором была солоновата на вкус, но пригодна для питья — усталые солдаты тотчас бросились купаться, стираться и окатывать из кожаных ведер заморенных коней. С другой стороны искрилось под синим небом безбрежной гладью синее Черное море. На нем чайками маячили косые паруса многочисленных галер.
— Ага, вот и наша Брянская флотилия! — повеселел Миних. — Она захлопнет Очаков с моря…
— Или прихлопнет с моря нас, — мрачно заметил генерал Румянцев. — Это стоит турецкий флот, коим доставят в крепость весь потребный припас и сикурс[41]. Наши посудины еще где-то плетутся по Днепру…
Миних отчаянно выругался по-русски.
В ответ ему за стенами Очакова утробно взвыли турецкие трубы, глухо заколотили тулумбасы[42], окованные ржавым железом ворота всех башен разом растворились, и из них потоком полилось пестрое, сверкающее отточенным железом и истошно вопящее турецкое воинство. Со стен в поддержку вылазке гулко ударили сто пушек. Сераскир Яж-паша был намерен защищаться не только упорно, но и дерзко.
В русском лагере заполошно трещали барабаны и верещали рожки. Кто спал, тот вскакивал, ища рукой фузею. Кто стирал портки — натягивал их мокрыми и бежал в ряды. Казаки и драгуны ловили коней. Артиллеристы впрягались в пушки, выкатывая их на прямую наводку. Офицеры с яростной бранью древками эспонтонов[43] сколачивали сонных усталых людей в батальный фронт.
Успели! Армия Миниха встретила турок жарким батальным огнем. Запорожцы и гусары под командой генерал-поручика Левендаля обскакали неприятеля с левого фланга и ударили в сабли. Провоевав два часа и потеряв до двух сотен людей, русские отбились. Турки, унося раненых, убрались под защиту стен, устлав пространство перед ними мертвыми телами. Пытавшуюся подойти с моря турецкую флотилию отогнали полевой артиллерией.
Солдаты как ни в чем не бывало вернулись к своим мирным хлопотам. Но было предельно ясно, что на стены сейчас никто не полезет — не помогут ни приказ, ни пламенные речи, ни эспадроны, ни профосы с розгами. Дав армии отдых до ночи, генерал-фельдмаршал Миних велел под покровом темноты копать редуты, дабы под их прикрытием приблизиться к стенам очаковским сколько возможно. Солдаты с прибаутками разбирали лопаты, кирки, мотыги — вчерашние крестьянские парни были привычны к такой работе, они стосковались по духу свежевзрытой землицы, по мирному напряжению мышц. К утру вдоль линии российских войск выросли неряшливые груды желтовато-серой земли. Бурхард Кристоф Миних, с младых ногтей постигший военно-инженерную науку, посмотрел на это с нескрываемой болью во взгляде и простонал:
— Превосходные фортификации. Выдвигать артиллерию! Возьмем сераскира огнем — посмотрим, как он повоюет, когда запылает его город.
Артиллеристы в пропитанных пороховым дымом красных кафтанах, зеленые пехотинцы, даже васильковые драгуны с дружным: «Эй-ух! Эй-ух!» навалились на лафеты, словно тянули бечевой баржу по матушке-Волге или ворочали тяжелые бревна на постройке сельской церкви. Офицеры тащили наравне с солдатами, в такие минуты все они — вчерашний крепостной мужик, вольный человек, мелкий дворянин и родовитый князь — были едины, были боевые братья… На редуты въезжала огневая мощь Первой русской армии — полевые пушки, бившие калеными ядрами и рассыпной картечью, толстые гаубицы, стрелявшие бомбами, и, главное сегодня — короткие и пузатые, словно тумбы, мортиры, способные забросить смертоносную «посылку» за стены крепости по навесной траектории; всего — несколько десятков стволов.
— Пали! — скомандовал Миних, отмахнув сверху вниз рукой в кожаной краге, и перекрестился по-русски, — Ничего! Бог милостив, авось да выйдет из этой канонады нечто путное…
Он спешился и проводил в бой лейб-гвардии Измайловский батальон, прошагав несколько сот шагов справа у фронта первой роты, словно простой штаб-офицер. Все знали: измайловцы — любимцы Миниха, его выпестованники. Это он создал третий лейб-гвардии полк, Измайловский по названию старинного имения царицы Анны Иоанновны, в противовес «старым» — Преображенскому да Семеновскому.
Орудия гремели весь день. Русские войска передовой линии скучали в строю, предусмотрительно поставленные на расстоянии, на которое нечасто залетали турецкие ядра. Солдатам разрешили садиться, чтобы зря не уставали. Они, которым было сейчас идти в огонь, мирно беседовали, лениво играли в карты или в кости, реже чистили амуницию и оружие, чаще — просто дремали, вытянувшись на земле. Кто-то молился, кто-то стискивал челюсти, чтоб не выдать стук зубов. Высшие чины армии Миниха скучно торчали на плоской возвышенности, откуда, как считалось, должен был открываться панорамный вид на ход баталии. Антон-Ульрих Брауншвейгский и барон Мюнхгаузен тоже были там, надеясь постичь наконец Марсово искусство вблизи, или даже снискать славу. Однако ни об искусстве, ни тем паче о славе речи не шло, и сие вскоре стало понятно обоим. Там, где надлежало разворачиваться величественному Марсову действу, все было затянуто густыми клубами дыма, цвет которого колебался от молочно-белого до сероватого. Там страшно грохотало и по временам проблескивал огонь. Из этой пелены едва вставали верхушки очаковских стен, над которыми поднимался второй слой порохового дыма — сераскир Яж-паша бодро палил в ответ из сотни своих орудий. Мюнхгаузен с изумлением следил, как взбирались в вышину и стремительно падали вниз огненные бабочки бомб и гранат, русские — в крепость, турецкие — из крепости. Никогда прежде он не думал, что полет артиллерийского снаряда можно проследить человеческим глазом. Он пытался считать те и другие и сравнивать их число (турецкие летели гуще) — все равно более не находил себе занятия. Антон-Ульрих, напротив, жадно ловил глазами каждое движение Миниха, слушал каждое его слово: он учился! Генерал-фельдмаршал же казался совершенно спокоен. Он рассылал с приказами конных ординарцев, принимал рапорты, по временам начинал беседовать с ближними к нему генералами. Около полудня денщики принесли обед — свежевыловленную рыбу из лимана и неизбежные сухари. Все с аппетитом поели, запили вином, не отрываясь взглядом от задымленного поля боя.
Прав был А.С. Пушкин — в русской истории хватает сюжетов и страстей, которые не снились даже Шекспиру. Чего стоит хотя бы чудо невероятного восхождения Марты Скавронской, нищей сироты, простолюдинки, вдовы шведского драгуна, ставшей женой Петра Великого и Всероссийской Императрицей Екатериной Первой! Из солдатской палатки в постель фельдмаршала Шереметева, затем в спальню Светлейшего князя Меншикова и, наконец, в царскую опочивальню — и все это за какой-то год! Куда там Анне Болейн или маркизе Помпадур! И пусть завистники судачат о «царице из солдатских портомой» — Екатерине хватило ума и женской силы, чтобы стать не просто наложницей, даже не фавориткой, а коронованной Императрицей и не только сохранить голову на плечах, но унаследовать трон после кончины супруга.
НОВЫЙ РОМАН от авторов бестселлера «Жена Петра Великого»! Невероятная история восхождения Екатерины I, которая из простой прачки превратилась в первую Императрицу России! Но чтобы взойти на трон, мало оказаться на царском ложе, мало быть Екатериной Прекрасной – нужно стать еще и Екатериной Премудрой, ближайшей советницей и соратницей Петра во всех его трудах и свершениях.Сможет ли она помочь императору вырваться из турецкого плена во время несчастливого Прутского похода? Как ей очаровать всесильного османского визиря, чтобы спасти русскую армию из смертельной ловушки? Какую цену придется заплатить за устранение царевича Алексея? И кто продолжит дело Петра Великого после его кончины?..
России всегда везло на женщин – если бы мы еще умели это ценить! Царствуй Елисавета Петровна в Европе – ее бы превозносили как величайшую из великих, куда там ее тезке Елизавете Тюдор! А у нас «дщерь Петрову» до сих пор попрекают любовными авантюрами и гардеробом из 15 тысяч платьев, приписывая ей то глупость, то взбалмошность, то «бабью сырость» – ни дать ни взять «блондинка за рулем» государства. Но, во-первых, чтоб вы знали, Елисавета была рыжеволосой, а во-вторых – разве смогла бы «дура-баба» захватить и удержать власть, избавить Россию от немецкого засилья, разгромить самого Фридриха Великого?! Да побойтесь Бога!..Первая красавица Империи, пышнотелая «русская Венера», любимая дочь Петра Первого, унаследовавшая государственный гений, страстную натуру и неукротимый нрав великого отца, она не боялась ставить на карту все без остатка, умела рисковать собственной головой, побеждать, очаровывать, вдохновлять.
Ее осудили как «воруху и колдунью». Ее проклинают как жену «царей» – самозванцев и виновницу Великой Смуты, залившей кровью Русскую Землю. Марине Мнишек пришлось увидеть гибель всех, кто был ей дорог, – мужей, возлюбленных и малолетнего сына, повешенного за преступления родителей. Она сама обречена умереть в темнице, до дна испив чашу бед, скорби и отчаяния. Но Господь не оставляет раскаявшихся грешников – и, пройдя все круги ада, очистившись в бездне мук и страданий, Марине суждено обрести новую любовь и чудесное спасение…По официальной версии, «воровская женка Маринка сама собой от тоски померла» в тюремной башне.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.