Игрушки дома Баллантайн - [13]
— Кевин, тихо. Смотри на меня. Не надо бояться. Тише. Вот так, да. Садись, я тебе помогу. Потихоньку.
Бряцает об мрамор металл. Мальчишка с ужасом рассматривает свои руки, ощупывает тело. Его лицо искажает такая гримаса, что Брендона накрывает тоской и безысходностью. «Алистер, что ты наделал…»
— Кевин, послушай. Меня зовут Алистер, а это Брендон. Мы тебе поможем. Ты привыкнешь…
«Успокойся. Ты привыкнешь», — шепчет память голосом Кэрол. И как наяву Брендон видит большое румяное яблоко в ладонях, покрытых пятнами от химикалий.
Перерожденный Кевин с силой отталкивается от края стола, вырывается из рук Алистера и бежит со всех ног прочь из лаборатории. Брендон и Баллантайн бросаются за ним. Мальчишка ядром врезается в дверь, почти срывая ее с петель. Поскальзываясь на механических ногах, несется к ограде, с неожиданной ловкостью перелезает ее и стремглав летит прочь по Лайон-стрит.
Алистер выдыхается примерно через триста ярдов, Брендон бежит за мальчишкой, уклоняясь от машин и экипажей, сбивая с ног прохожих. Кричат женщины, испуганно ржут кони. Кевин несется напрямик, потом сворачивает к набережной. На мосту Брендон почти нагоняет его, но мальчишка шарахается в сторону и в мгновение взлетает на широкое каменное ограждение.
Секунды оборачиваются вечностью. Взгляды двух перерожденных встречаются. «Нет, — умоляет Брендон. — Не надо!» Мальчишка застывает, раскинув руки, и в его глазах Брендон видит только одно — желание покоя. Миг — и Кевин уже летит вниз. Лед Фармингтона с треском проламывается, и река принимает в себя соединенные плоть и металл.
Брендон с трудом пробирается назад сквозь толпу и видит Алистера. Тот неподвижно стоит посреди улицы и взгляд его темнее и холоднее вод Фармингтона.
— Никакой свободы воли, — ровно говорит Баллантайн, когда Брендон подходит ближе. — Кукла должна быть куклой.
Проходит три месяца, срок сдачи муниципального заказа все ближе. В городе бушует весна, в парках цветут магнолии и ранние розы, улицы заполоняют хорошенькие цветочницы с корзинами хрупких ирисов, ярких тюльпанов, ароматных нарциссов. Зазывалы на Сансет-авеню и Лайон-стрит не умолкают, приглашая совершить облет весеннего Нью-Кройдона на прогулочных дирижаблях. Солнце, преломляясь в гранях массивной хрустальной вазы на окне, осыпает комнату Брендона фейерверками радужных бликов.
Брендон сидит у открытого окна и учит амслен — язык жестов, разработанный Лораном Клерком более полувека назад. День Брендона полностью расписан. Два часа с утра он тратит на самообразование, после приходит Абби, и они на пару практикуются в амслене. Девушке нравится общаться с Брендоном, она с удовольствием помогает ему. У нее милая улыбка, а прикосновения ее рук весьма приятны. Она следит за чистотой в комнате Брендона, содержит в идеальном порядке его одежду, помогает с умыванием. С ней изучение языка жестов продвигается гораздо быстрее.
К полудню Брендон и Абби садятся в экипаж и едут в Солт. Там Алистер Баллантайн арендует громадный гулкий ангар. Раньше в нем кипело производство механизмов для дирижаблей, но год назад прежние владельцы переехали в другой район, и муниципалитет предоставил здание Баллантайну. Здесь идет работа над куклами: днем собирают механические конечности и маленькие паровые двигатели, а ночью сюда приезжает Алистер в сопровождении нескольких человек, и начинается совершенно иной процесс. Алистер Баллантайн соединяет механизмы с мертвыми телами и возвращает их к жизни. Брендон не участвует в работе оккультистов и анатомов. Их с Абби обязанность — обучать механических кукол амслену.
Это тяжелая работа. Первое поколение кукол Алистера Баллантайна не похоже на Брендона. Они покорны, погружены в себя и с трудом поддаются обучению. В них максимально подавлена воля. Их вид угнетает Брендона — равнодушные, одетые в дешевые робы. На изготовление их пошли тела людей из городских низов — нищих, бродяг, портовых рабочих. Это только мужчины, они предназначены для обслуживания линий грузоперевозок. Широкие плечи, мощные механические конечности, ничего не выражающие лица, полное отсутствие желаний. Амслен для них слишком сложен, они с трудом усваивают простейшие слова-жесты. Брендон и Абби бьются с ними по шесть часов в день, повторяя одно и то же сотни раз, но обучение движется слишком медленно.
Однако Алистер достижениями удовлетворен.
— Компаньон, не принимай все так близко к своему чугунному сердцу! Они — не ты, ты элита, ты оригинал, они лишь жалкие подобия, стадо для выполнения грязной работы. Достаточно того, что они владеют парой десятков жестов.
Брендон печально качает головой. Абби старается его утешить, шепчет что-то ласковое. Брендону она напоминает кошку, которая приходит, когда хозяину грустно, залезает на колени и мурлычет. Но кошкам не решить человеческих проблем.
«Я становлюсь похож на них, — жестами говорит он Абби, когда экипаж вечером везет их домой. — В них нет жизни. Они — бездна, которая поглощает наши силы».
Экипаж останавливается у моста через Северн. Здесь, за углом Обливион-стрит, живет Абби. Она всегда выходит именно у моста и дальше идет пешком. Брендон несколько раз порывался подвезти ее до самого дома, но она отказывалась. «Меня не поймут», — сказала она однажды. Она оставляет букеты весенних ирисов, что иногда дарит ей Брендон, у него в комнате. Он не обижается. Для него это просто дань вежливости, не более того.
