Игрушка - [11]

* * *

— Эмиль, неужели "МУЖИКИ, действительно, не танцуют"? Или это только упырчики таким болеют?

— Упырчики, упырчики.

— Не верю.

— Придется. Придется поверить.

— Что-то не получается.

— Тогда у Гудвина спроси, — все тем же веселым, шутливым голосом прошептал Готье.

Но на его лице не было улыбки.

— Гудвина? — мои мысли застопорились, — А он здесь причем?

Я боялась себе признаться.

Моментально музыка ушла на второй план.

В голове все сжалось. Сердце ойкнуло.

В горле все пересохло.

Я смотрела ему в глаза и искала, искала отрицания.

Но ничего. Ничего, кроме выжидания моей реакции.

Я молчала и едва дышала.

Эмиль наконец-то ухмыльнулся.

Я рискнула.

— Он… он тоже…. тоже? — едва не проглатывая язык…

— Ой, я проболтался, — изображая наигранные удивление, испуг и переживание, со лживой обидой поджал губы.

— Зачем ты мне это рассказал?

Я всматривалась ему в глаза, и боялась даже предположить мотивы такого поступка.

Это не просто "таинка", такой себе безобидный "секретик" друга.

И даже не "шальное" прошлое, не скелет в шкафу.

Это смертный приговор. Обеим сторонам.

Тайна существования сверхъестественного — единственная тайна, почитаемая всеми во всех мирах. Безотговорочно и без исключений. Это закон, за нарушения которого, как бы не печально звучало, наказание — смерть.

Улыбка наконец-то пропала с его лица.

— Что бы знала, — коротко, резко, прошептал Готье мне на ухо, а затем оторвался, резкий шаг вперед. И все, скрылся в толпе. Исчез из виду.

Ушел прочь.

Сбежал.

Оставив меня саму. Наедине. Со взрывающимся мозгом.

Стоящую в шоке, с широко раскрытыми глазами и ртом.

Гудвин — вампир.

Зачем?

Зачем Эмиль рассказал мне это?

Тысячи вариантов. Но лишь один верный ответ.

И я боюсь его даже предположить…

Глава седьмая … И как теперь жить?

Да уж. Снова тяжелое горькое утро. Нет, что бы спать до упора, часов до четырех, а то… вставай!

Видишь ли, учеба завет, кричит, визжит, требует.

Стащив с кровати свои конечности, я поплелась умываться.

И зачем люди придумали зеркало? Что бы пугаться и ненавидеть себя еще больше?

Мои бесстыже обстриженные волосы стояли дыбом, словно настоящий взбесившийся еж. Вот только "иголки" были слишком невнятными, спутанными. Больше напоминало все это взъерошенную скирду сена.

Бурная ночка?

Я мало что помню, но уж точно знаю, что ни за что краснеть не придется.

Возвращались мы домой втроем: я, Мел и Браян. Все было более-менее цивилизовано, и даже не пришлось тащить Вейса на своих плечах.

Нет, он все же не был трезв, но до комы, слава Богу, было ему еще далеко.

Что же, появление девушки, нормальной девушки, в его жизни пошло на пользу.

— Мелани… Мелани?

Вряд ли она уже встала.

Стоп.

Кровать застеленная.

Одежды нет.

Она не ночевала дома?

Мелани…

Стоп. Стоп. Взять себя в руки.

Включить мозг.

Неожиданный стук.

В силу женской солидарности я не скажу, не опишу то состояние, в котором вернулась моя подруга.

— Мел, ну ты даешь.

За ней тут же ввалился в комнату Браян.

— Виноват, каюсь. Влюбился. И украл красавицу. Бить будешь?

Я понимающе улыбнулась.

— Буду. Но с тебя все равно чай и бутерброды.

— Как всегда! — радостно улыбнулся Браян и тут же вынырнул в коридор, а спустя минуты донеслось цоканье посуды на кухне.

— Послушный мальчик. Но мальчик — идиот. А вот ты, Мел. Ну, ты даешь.

Покраснела.

— Понимаешь, — начала было путаться в слогах.

— Просто, ты его толком еще не знаешь.

Она пристыжено закусила губку. Глаза уставились в пол. Тяжело вздохнула. И все же выдавила из себя.

— Но я его люблю. И пусть это слишком быстро, в какой-то степени страшно, страшно рисковать вот так, безумно, безрассудно, но я думаю, что это того стоит. Да и потом, я устала жить по правилам и канонам.

Я улыбнулась.

Как я ее понимаю…

Раз это ее. Раз он для нее тот, ради которого "стоит" рисковать, то тут уже ничего не поделаешь…

Как там Браян говорил…

Станем полноценно взрослыми и самостоятельными… Свободными?

Лишь бы не пришлось жалеть.

* * *

— Что-то наш Эмилюшка опаздывает, — язвительно прокричал Крис как будь-то сам себе, и затем сел мне на парту. — Не знаешь, почему это так? — вкрадчиво прошептал мне в лицо.

— Наверно, готовит твои документы на исключение.

— А может твои?

Я промолчала, улыбнулась.

Да уж, если бы это опаздывал Гудвин, то я бы в фанфары стала трубить, но теперь…. теперь мне было слишком не по себе. И от чего-то даже страшно.

Вытащила айпод из рюкзака.

Капельки в уши. Звук на всю.

Но мысли все равно визжали в голове, заставляя от нервного напряжения дергаться на месте.

Вчера он ушел, не попрощавшись.

А сегодня и вовсе не пришел.

Нет, нет, это чушь. Чушь.

Брысь, гадкая мысль, брысь!

Но что-то предательски ныло в груди и грызло горло.

Дверь отворилась.

К нам зашел декан.

Все, как заговоренные, задергались на местах, приводя себя в порядок.

— Да, ладно уже, не ерепеньтесь. Я не катом пришел, а только посыльным. Сегодня у вас преподавателя не будет на Истории, но завтра уже точно будет замена, так что не опаздывать и быть в исключительном порядке всем. Я проверю.

Дикий визг. Дикий всплеск.

Кто подбрасывал тетради к потолку, кто рюкзаки, кто — книги.

Радость. Неистовая радость и целая буря положительных эмоций.

Лишь я одна, со стеклянными глазами, с нервно зажатым плеером в руках, захлебывалась слезами.