Игрушка для чудовища - [12]

Это теперь мне не страшен ни серый волк, ни извращенец-грек. Чему только жизнь не научит…

В той булочной я очутилась волей случая. Или судьба-шалунья оказала услугу. Высокая русоволосая женщина заметила меня, прилипшую к стеклянному прилавку, когда я как раз таращилась на всякие вкусности. Она заговорила со мной с жутким акцентом, прямо на ломаном русском, что чрезвычайно резало по ушам, и угостила, как сейчас помню, пончиками с повидлом, чебуреком, пирожным с вишенкой и стаканом какао. Это был лучший день в моей жизни.

Как-то сразу стало легче дышать, и я внимательнее рассмотрела свою спасительницу. Глаза у нее были добрые такие и голубые-голубые, просто дух захватывало. В общем, объяснила этой прекрасной американской леди, что сбежала я из детдома.

В конце концов, она убедила меня вернуться и ждать ее. Обещала приехать еще раз. Очень долго дожидалась Ханну, но она не подвела. Еще около четырех месяцев чикагская парочка разбиралась с бумагами, утрясая формальности. В итоге я стала их приемной дочерью, и из Водяновой превратилась в Тейлор. Однако в глубине души все же считала себя Леной Водяновой. А вот Лена Тейлор была просто маской. Отец, кстати, довольно долго присматривался ко мне, боясь, что окажусь чокнутой русской воровкой. Но его ожидания не оправдались. Я с неплохими результатами окончила школу, а впоследствии и колледж. Все складывалось.

Однако появление в моей жизни двинутого мафиози вновь заставило почувствовать себя одинокой девочкой-школьницей.

Фу, как мерзко. Ненавижу себя жалеть. Пора прекращать, иначе Кавьяр сломает меня раньше, чем успею опомниться.

Тем временем, пока я мучила себя воспоминаниями, мы спустились на первый этаж, и тут же за стеклянной дверью я увидела сад. Потрясающий и наверняка большущий.

— Нравится? — раздался голос над самым ухом.

И когда он успел встать за спиной?

Ничего не ответив, я лишь передернула плечами.

— Дальше идет лабиринт — живая изгородь из можжевельника. Твое окно выходит на город. Там за отелем сразу океан. А это — внутренний двор… Участок просто огромный. Может быть, когда-нибудь я позволю тебе прогуляться по саду, а пока…

— Клио, сынок, — послышалось справа, и из большой, просторной комнаты вышел высокий, немного полноватый мужчина.

Я сразу как-то сжалась. Может, потому что он резанул по мне холодным взглядом, — это у них, похоже, семейное, — а возможно, из-за его манеры громко говорить и этим подавлять волю присутствующих. Из-за сильного дискомфорта я не могла как следует рассмотреть дом. Рана непрестанно ныла, забирая все силы. Однако очень быстро Александр, так звали Кавьяра-старшего, завоевал мое доверие. По крайней мере, я стала чувствовать себя спокойнее. Мужчина не отпускал в мой адрес сальных шуточек, и это безумно облегчало жизнь. Мне вполне хватало наглой физиономии Клио, который то и дело бросал на меня угрожающие взгляды.

Да не проговорюсь, не пялься, идиот.

Стол уже был накрыт, и об этом сообщила одна из служанок, подобострастно склоняя голову. И вот впервые за несколько дней я почувствовала себя почти счастливой, потому что столовая ввела меня в ступор. Полностью стеклянная стена, открывающая великолепный вид на тот самый лабиринт. Светлые стены с нежным фиалковым оттенком, явно дорогущий стол из красного дерева, стулья с резными спинками, но больше всего меня поразили серебряные — нет, совершенно точно, серебряные, — канделябры, сделанные под старину. Я прямо восторженного вздоха не сдержала и как есть выпалила:

— Офигеть можно.

Молчание. Сразу поняла, что сморозила глупость. Ох, выпорет меня Кавьяр, точно выпорет.

— Просто настолько красиво, что я растерялась, — улыбнулась глупо так, оправдывая свой легкомысленный наряд.

— А Вы что же, милая, не в столовой обычно обедаете? — поинтересовался Александр с улыбкой, и по его карим глазам стало ясно: раскусил меня. Как пить дать.

Клио, казалось, убьет меня взглядом. Выразительно приподняла брови, намекая этому недоумку, что нуждаюсь в его помощи. Но не тут-то было. Молодой грек скрестил руки на груди и наигранно-серьезно уставился на меня.

Ладно, так и быть, козел.

— После того, что Ваш сын ночью вытворяет, мне только и остается есть в кровати, — ответила, подмигивая Кавьяру-старшему.

Александр недоуменно посмотрел вначале на своего сына, затем на меня.

— А ты не промах, — наконец расхохотался мужчина, хлопая Клио по плечу.

Лично я боялась посмотреть этому психу в глаза. Но когда все же осмелилась, то невероятно удивилась. Надо же, улыбается. Вот чудо-то. Чую я, последствия моего высказывания могут обернуться для меня чем-нибудь необычным.

Усевшись за стол, мужчины продолжили беседу на той же веселой ноте, а я не могла оторвать глаз от горячо мною любимого салата «Цезарь», которого не ела бог знает сколько лет. Мама не готовила его, просто не любила. Она даже не догадывалась о том, что неплохо бы поинтересоваться у меня, как отношусь к этому салату я.

Лишь однажды ела эту вкуснятину, еще в детдоме. Тогда одна из наших, как я их любовно называла — «надзирательниц», вышла замуж и принесла после свадьбы угощения. Даже мне кое-чего перепало, включая «Цезаря»…