Игроки и любовники. Книга 2 - [15]

— Но… — начала Эдна.

Эл снова перебил ее.

— Он будет в твоем полном распоряжении в Тусоне. Там можешь его купать, кормить и таскать по врачам, сколько твоей душе угодно. А теперь обрати свое внимание на меня.

Умиротворенная обещаниями, Эдна снова стала робкой.

— Да, Эл, — согласилась она, — но после Тусона будет лучше, если я отвезу Эвана домой.

— Думаю, ты права, — проговорил Эл с огромным облегчением.

Ни один из них не заметил выражение паники на прыщавой физиономии Эвана.

Уставший Берни метался среди фотографов и репортеров в больнице. Он подмигивал, шутил, смеялся, старался потянуть время в ожидании звезды.

Сам лично он чувствовал себя как последнее дерьмо. Почему расхлебывать всегда приходится ему? Разве он виноват в том, что эти идиотки устроили давку? Как насчет того, чтобы братец Пол взял на себя часть вины? Именно он установил предел расходов на охрану, и, если бы не был так занят красоткой Линдой, он бы усек, что, по мере того как турне набирает размах, толпы становятся все более неуправляемыми. Господи ты Боже мой! Да если бы он, Берни, всем руководил, все было бы по-другому. Совершенно по-другому.

Голова разламывалась после вчерашней попойки. Он потом еще отправился в чрезвычайно знаменитый бордель в Новом Орлеане. Там за пятьдесят лет ничего не изменилось, кроме девушек! Мадам было уже семьдесят три года. Гигантские формы, завитой рыжий парик и бальное платье в западном стиле.

Берни выбрал себе настоящую креолку, знающую все нюансы профессии и умеющую их искусно применять. Она приятно отличалась от тех маленьких фанаток, услугами которых ему приходилось пользоваться во время гастролей.

Какого черта… В Лос-Анджелесе девицы в очередь будут становиться, только чтобы их с ним увидели. Красивые девицы.

Берни Сантэн. В Лос-Анджелесе он был знаменитостью сам по себе.

Приехал Эл. Фотографы засуетились. Берни вынужден был отметить, как здорово он выглядит. Похоже, ничто на него не действует.

— Обними Эдну, — напомнил ему Берни.

Эл послушался, улыбнулся, мобилизовал весь шарм Эла Кинга.

Берни протянул ему стопку пластинок и смотрел, как он идет по палате, разговаривает с подростками и дарит им пластинки, предварительно подписав их. Сверкали блицы, фотокамеры не пропускали ни единого нюанса. Если повезет, эти фотографии пойдут в дело и нейтрализуют то неприятное впечатление, которое осталось от фото Эла с голой Золотой дамой.

Публике понравится. Его жизни все завидовали. Обожающая его жена. Вместе в больнице. Хороший имидж. С другой стороны, все подозревали, что он великолепный любовник и может иногда оторваться. Прекрасное сочетание. Хорошего с плохим. Эл довел это искусство до совершенства.

Линда вернулась в Нью-Йорк к обеду.

Она на такси доехала до квартиры, где, запершись в маленькой кухне, переколотила всю посуду, до которой смогла дотянуться. Что очень даже помогло ей расслабиться. Этому научил ее один из психоаналитиков во время первых же ее к нему визитов.

После она все подмела, выбросила осколки в мусоропровод и приготовила себе чашку крепкого черного кофе.

Маленькая квартирка ей не нравилась. Здесь пахло пылью, мебель выглядела липкой. Она покупала ее у старьевщиков, и сначала это казалось забавным, не говоря уже о дешевизне. Но прошло восемь лет, и все превратилось в рухлядь. Здесь все надо было менять, но она все надеялась, что Пол бросит жену, и тогда наступит пора перемен.

„Идиотка поганая, — пробормотала она про себя. — Попалась на самую древнюю приманку. Он ее любит, но… И это но перевесило все".

Все, сыта по горло.

Она позвонила в свое агентство и сообщила, что вернулась. Ее фотографии Эла Кинга продавались по всему миру, и она с удовольствием узнала, что очень прилично заработала.

Линда устала, но после душа все же набрала номер Рика, своего приятеля-актера. Он явно был на нее зол, так как она не позвонила ему, когда обещала.

— Я пыталась, — соврала она, — но у тебя всегда занято. Могу я приехать?

— Ты всегда так поступаешь, — пожаловался он.

— Я работала, — объяснила она. — Ты — первый, кому я позвонила по возвращении, что произошло примерно час назад.

— Я что, должен считать себя польщенным? — продолжал дуться он.

— А разве это не так?

— Гммм. — Он уже готов простить ее. — Ты по мне скучала?

— Ну конечно, я по тебе скучала. Я часто о тебе думала.

— Я думаю, мне дадут работу, — похвастался он. — Правда, не на Бродвее, но…

— Замечательно! — перебила она. — Тогда я еду, так?

— Наверное, — сдался он.

Она положила трубку. Господи! На что только сегодня не приходится идти, чтобы хорошенько трахнуться!

Визит в больницу явно удался. Настроение Эла исправилось. По дороге в аэропорт он мысленно строил планы. Эдна молча сидела рядом, занятая собственными планами. Ее потрясло физическое состояние Эвана, и ей хотелось как можно скорее забрать его домой. Неважно, что хочет Мелани, она едет домой.

Эл думал, может, и неплохо, что Эдна накрыла его, даже очень хорошо. Она застала его за прелюбодеянием, и он может воспользоваться этим, чтобы получить развод. „Эдна, я недостаточно хорош для тебя. Ты наконец узнала правду. Я не могу больше так тебя мучить. Не хочу больше огорчать тебя".