Игроки Господа - [27]

Высокий могучий человек с гривой седых волос, одетый в черное и коричневое, посмотрел на нас с триптиха. За его спиной грязный дым поднимался от разрушенных зданий, сливаясь с небом цвета запекшегося кровоподтека. К моему горлу подступила тошнота. Это был край смерти и кошмарных руин. Издалека доносились стенания отчаявшихся женщин, болезненный крик ребенка. Завернувшись в свой плащ, Септимус шагнул за порог, и ужасная картина исчезла.

— Что вы, две ведьмы, хотите от меня? — он говорил глубоким, отрывистым, странно надломленным голосом. — У меня хватает дел и без ваших вызовов каждые…

— Десять лет или около того, — язвительно докончила Рут. — Мы все знаем о твоей острой агонии, Септимус. И совершенно не настаиваем на ней. Тебя ведь не Прометей зовут.

Он холодно посмотрел на нее, потом пронзительно взглянул на меня. Я прочистил горло и встал, уронив Когтяру на пол. Животное прошествовало в сторону, хлеща себя хвостом по бокам. Святые небеса, все были на взводе.

— Этого я не знаю, — бросил Септимус.

— Этого мальчугана зовут Август, — сказал преподобный Джулс, вступая в комнату. — Мой маленький семейный сюрприз.

Из зеленого сверкающего пруда в своем окне ведьма Аврил резко бросила:

— Оставьте меня в покое, ради Любви Древних! Я вылечила это создание и отправила обратно на его путь. Мне еще предстоит закончить один жизненный квадрант, и я не собираюсь тратить время на нудное семейное собрание. Разбирайтесь сами. Пришлете мне отчет, — ее портал захлопнулся.

— Что вы сделали с Тэнзи? — спросил я у Джулса, с ледяным лицом приближаясь к нему. Беспокойство разрывало меня изнутри. Этим лунатикам-полубогам нельзя было верить ни на секунду. В какую бы игру я ни впутался, ясным оставалось одно: заслужить их уважение удастся лишь прямотой, вызовом и оскорблениями. Я схватил преподобного Джулса за его драгоценную преподобную черную руку и выплюнул сквозь стиснутые зубы: — Если ты что-то с ней сделал, ты, ублюдок, то я что-то сделаю с тобой! А если ты держишь ее в заложниках, то отпусти, и я выполню все, что пожелаешь.

Большие сильные пальцы сомкнулись на моем бицепсе и оторвали меня от Джулса. Септимус оказался очень силен; я попытался оттолкнуть его, применив навыки, приобретенные за пять лет старательных посещений боевых искусств, но он крепко держал меня и развернул к себе лицом, будто набедокурившего ребенка. Обе женщины, побледнев, наблюдали за нами.

— Ты из этого клана, юноша, — произнес Септимус, и его голос загудел в грудной клетке тяжелым колоколом. — Я чувствую это в тебе, словно бегущее по проводам электричество. Мы причиним тебе вред, только если ты причинишь вред нам. Причинил ли ты печаль или увечье нашему брату Джулсу?

Святые небеса. Это что, Национальный праздник «Застрели гонца»? Я попытался хладнокровно встретить его взгляд:

— Ваш брат похитил добрую старую леди, которая долгие годы присматривала за мной. Он заманил ее в церковь.

Джулс Зайбэк разразился громогласным, веселым и чрезвычайно неуместным смехом. Он не воспринял меня всерьез, а когда я резко обернулся, намереваясь продолжить свою обличительную речь, преподобный упал на стул и примирительно замахал рукой:

— Вовсе нет, Август! Твоя тетушка Тэнзи, без сомнения, сидит дома и пьет чай с булочками вместе с миссис Эбботт, еще одной благочестивой женщиной, моей новой прихожанкой.

— Значит, ты с ними знаком? — потрясенно спросила Рут, в то время как Септимус взревел:

— Он из Зайбэков?

— Да — и да.

Септимус ослабил хватку и выпустил меня. Я был вне себя. Передо мной лежали ответы на сотни загадок, но я не мог ждать. Тэнзи! Лгал ли Джулс? Или, может, хотя и маловероятно, она действительно в безопасности? Есть обязанности, которые перевешивают даже самое отчаянное любопытство.

Должно быть, кот уловил мои колебания. Своим высоким прокуренным голоском он произнес:

— На твоем месте я бы спасался бегством.

— Заткни пасть, ты, невыносимое животное! — крикнула Мэйбиллин и запустила в него вышитой салфеткой. Кот с легкостью увернулся и без предупреждения прыгнул ко мне на руки. Он был тяжелый, а изо рта у него пахло мясными белками.

— Они меня убьют? — в мою кровь хлынул адреналин.

— Конечно же, нет. Здесь ведь не дом Атрея [15], — Когтяра поднял мордочку и медленно, понимающе подмигнул мне мохнатым веком. — Но если бы я знал эту компанию — а я хорошо ее знаю — то решил бы, что на ближайшие триста лет они засадят тебя чистить картошку, — оттолкнувшись от моей груди, он со стуком приземлился на ковер и принялся нахально умываться.

В ту же секунду, я повернулся, на всех парах бросился в кладовку, оттуда в ванную и запер дверь. У меня по коже бегали мурашки. Отголоски сказок братьев Гримм неожиданно показались весьма уместными. Я попал в кошмарную, жестокую историю. Ручка двери задрожала. Я безумно усмехнулся.

— Мальчик-с-пальчик!

Ничего не произошло. О’кей, попробуем еще раз. Я громко произнес:

— Дай мне Тэнзи.

Тяжелое плечо врезалось в дверь. Что, существовало какое-то минимальное требование к пространству, которое мешало им телепортироваться в туалет? О господи, в таком случае, то же самое ограничение не даст мне телепортироваться отсюда. Нет, предположим, что имя Тэнзи — не ключ. Может, она не входит в состав этой семейки.