Игрок - [15]

— Понимаете, сэр, — сказал я, стараясь смотреть на отца такими же честными глазами, какими Том при мне смотрел на Слагхорна, — он не простой полукровка... Я хочу сказать, что Риддл не знает на самом деле, кто были его родители, умерли ли они и почему он попал в приют. Ему так сказали. А он говорит на парселтанге, и он лучший студент на курсе, и вообще... То есть, тут наверняка не все так просто...

Я запнулся, не зная, что еще добавить. Но папа казался удовлетворенным. Он задумчиво покивал головой.

— Да, мне тоже что-то такое приходило в голову... Действительно, мы не можем знать точно, кто он такой и при каких обстоятельствах попал в приют. Да и сама фамилия — Риддл, "загадка", — прямо-таки намекает на то, что она не настоящая... Мало ли почему его родителям могло понадобиться, скажем... спрятать ребенка. Скрыть его от всех под маской. В жизни такое бывает... А настоящие родители могут оказаться очень непростыми людьми...

Я молчал, боясь как-нибудь ненароком все испортить.

— Я думаю, — сказал отец, глядя куда-то в потолок, — что мы сделаем так: позовем этого Риддла в гости. Ты знаешь его адрес?

— Да, но туда нельзя отправить сову...

— Ничего. Есть такая адвокатская контора — "Салливэн и партнеры", запомни на будущее. Они ведут дела, связанные с маглами, и хорошо разбираются во всяких их почтах, марках, конвертах или как там это называется... Их можно попросить, они отправят и личное письмо. Было бы хорошо, если бы Риддл смог приехать, потому что раз уж ты с ним дружишь, то я хотел бы по крайней мере своими глазами увидеть, что он из себя представляет. А там решим, что делать.

Последнее означало, что приговор не отменен, а только отсрочен, но мне было достаточно и этого. Я быстро поцеловал отцу руку, пробормотал "Спокойной ночи" и выскочил из кабинета, пока папа как-нибудь не передумал.

Мама не очень-то обрадовалась, когда узнала, что к нам в гости приедет полукровка; но потом она, похоже, решила, что раз я и так общался с ним почти год, то лишние две недели меня уже не испортят. Через адвокатскую контору отец отправил на имя директора приюта письмо с просьбой разрешить Тому приехать к нам в гости, приложив магловские деньги на проезд. Через неделю пришел ответ, сообщавший, что Том приедет 30 июля — поездом до Шеффилда, а потом на автобусе до ближайшей к нам деревни, где нужно будет его встретить.

  Глава 4

Я не знал, в котором часу Том приедет, поэтому прождал его полдня, сидя на скамейке на центральной площади магловской деревни. Впрочем, назвать площадью этот вымощенный булыжником пятачок могли только маглы… Вокруг не было ни души, только несколько собак дремали в тени, время от времени поднимаясь и переходя на другое место. За это время я исчерпал все доступные развлечения — проследил, как передвигается по площади тень от ратуши с часами, и рассмотрел все товары в витрине бакалейной лавки под вывеской "Хейбриджское кооперативное общество". Наконец, передвигаясь странными рывками и оглушительно чихая, на площади появилась огромная старая машина. Судя по ее размерам, это и был автобус. Он остановился посреди площади и открыл двери. Вслед за несколькими пассажирами со ступеньки наконец спрыгнул Том.

Автобусный терминал Rivelin Dams в Дербишире, середина 1960-х годов.

© Dave Hitchborne, фото взято с сайта: http://www.geograph.org.uk/photo/102113

Вряд ли Том приехал в Хейбридж на подобном автобусе — скорее, на переделанном из грузовика. Но примерное представление составить можно.

В магловской рубашке и джемпере он выглядел очень непривычно; а судя по тому, как он слегка улыбнулся, осмотрев меня с головы до ног, мой собственный псевдо-магловский наряд никуда не годился. То-то на меня так странно посмотрела та толстая тетка, катившая на двухколесной машине… Но я был рад, что Том приехал, и плевать хотел на мнение всех маглов в мире.

Том подхватил свой маленький потрепанный чемодан, и мы двинулись в гору по мощеной булыжником улочке, между увитых плющом высоких каменных оград. Вскоре дома и огороды закончились, мы выбрались на поросшее вереском плато; отсюда было видно далеко-далеко — и лес внизу, и пологие холмы у горизонта, спускающиеся к долине реки Дервент. Том вертел головой и глубоко дышал, наслаждаясь чистым деревенским воздухом, а я думал, что в Лондоне ему все-таки было плохо — сейчас особенно бросались в глаза его бледность и темные круги под глазами, верные признаки горожанина.

Когда мы по еле заметной тропинке спустились наконец с плато и углубились в лес, я отобрал у Тома чемодан и поднял его в воздух.

— Все, за мостиком начинается наш лес, так что можно и поколдовать.

— Разве это не запрещено вне школы?

— А кто узнает? Министерству известно только о факте колдовства, но они не могут определить, кто именно колдовал. Так что если рядом с тобой живут взрослые волшебники, то все спишут на них.

Том с интересом поднял брови и кивнул.

Тропинка петляла между деревьев и зарослей орешника и калины.

— Что значит — ваш лес? — Том сошел с тропинки, чтобы сорвать ягоду земляники.

— То и значит. Наш собственный. Три тысячи акров. Это большая редкость. Папа говорит, мало кому из волшебников в наши дни удалось сохранить свои земельные владения.