Игрок - [11]

— Если что, я подстрахую, — прошептал Том, но помощь не понадобилось. С заклятьем Колин справился безошибочно. В первое мгновение нам показалось, что ничего не вышло — вода в трубе зашумела, заполняя освободившееся пространство, но на этом все и закончилось. Вокруг по-прежнему стояла глухая тишина. Том шепнул: "Все, уходим", и мы на цыпочках выбрались в коридор — как вдруг из спальни пятикурсников послышался рев, больше напоминавший голос раненого медведя, чем человека.

Влетев в собственную спальню и укрывшись под одеялами, чтобы казалось, что мы спим, мы умирали от беззвучного смеха, слушая, как Майлс орет на весь факультет и в красках расписывает, что он сделает с мерзавцем, учинившим ему такую пакость.

— Том, — прошептал Колин, высовываясь из-под одеяла, — ты молодец.

— Я-то что? Это же ты все придумал, — ответили с кровати возле окна.

***

Слагхорн провел расследование "безобразного инцидента", но ничего не достиг. Чем больше он распекал старшекурсников, сурово фыркая сквозь усы и многозначительно намекая, что ему все известно, так что виновному лучше признаться, — тем больше все веселились. Булстроуда на факультете не любили, и почти никто его не жалел. Известие быстро распространилось по школе, и бедному Майлсу пришлось несладко — слизеринцы еще как-то держались, хотя и хихикали у него за спиной, а вот гриффиндорцы, проходя мимо, демонстративно зажимали носы. Нас никто поначалу не подозревал — кому бы пришло в голову, что на такое способны первокурсники? Но потом то ли Эйвери на радостях кому-то разболтал, то ли выяснилось, что нас кто-то где-то засек во время тренировок, и пошли слухи.

Компания Булстроуда накрыла нас в один из воскресных дней в начале апреля. Мы вчетвером сидели у кромки Запретного леса за домом егеря, под прикрытием двух старых вязов и буйных зарослей ежевики. Эйвери хотелось поскорей вернуться в замок — он вообще не любил бывать на улице и никак не мог понять, зачем читать учебник, устроившись боком на поваленном дереве, если можно делать то же самое, развалясь на кровати и предвкушая обед. Но Том никуда двигаться не собирался; казалось, он ждет кого-то или чего-то. Вскоре стало ясно, кого — со стороны школы показались идущие вразвалочку Булстроуд с двумя приятелями-амбалами. Направлялись они прямо к нам.

— О черт! — Розье напрягся. — У них такой вид... Можно подумать, они что-то пронюхали.

— Ну да, — Том чему-то улыбнулся. — Вчера Булстроуд поймал меня в коридоре и заявил, что мы окончательно обнаглели и нам не жить. А я сказал, чтоб он не устраивал скандала в общественном месте, и назначил ему встречу здесь.

— Что?! Да ты спятил совсем! Они же нас сейчас размажут!

— Это мы еще увидим, — Том отложил книгу.

Гости явно решили не терять времени зря и начали с Petrificus — чтобы свалить нас на землю и не торопясь отпинать. Поначалу нам еще удавалось уклоняться, прячась за деревьями, и даже как-то отбиваться, но Булстроуд со товарищи не давали нам ни сбежать в школу, ни нырнуть под прикрытие леса. Стало ясно, что дело плохо.

Внезапно Том выпрямился, не обращая никакого внимания на Булстроуда, и, глядя в лес, что-то произнес на странном языке, больше напоминавшем шипение. Точнее, пропел, если бы только змеи могли петь. Я поначалу не сообразил, что он делает, но понял все уже через мгновение — когда в траве скользнуло что-то, похожее на буро-серую ленту. Одна гадюка, вторая, третья... Эйвери заверещал, а Розье с неприличной прытью вскочил на бревно.

— Не дергайтесь! — прикрикнул на нас Том. Потом наклонился и взял одну змею. Она легко скользнула ему в рукав, потом выглянула из-под воротника и несколько раз быстро-быстро коснулась языком его лица. Я почувствовал, что меня сейчас стошнит, но боялся даже пошевелиться — рядом в траве было десятка два змей.

Булстроуд с приятелями тоже словно оцепенели. Родни Гринграсс побледнел так, будто его вымазали побелкой, и только осторожно пятился в сторону школы, тщательно оглядывая траву перед тем, как поставить ногу.

Том что-то сказал змеям, потом бросил старшекурсникам:

— У вас есть минута, чтобы убраться. Они пока не тронут.

Булстроуд открыл было рот, но кто-то из приятелей потянул его за рукав, и троица ретировалась — поначалу ступая медленно-медленно, но ближе к домику егеря перейдя на бег.

— Убери их, — жалобно попросил Эйвери. — Убери, а то я сейчас сдохну. Одна заползла на мой ботинок.

Том еще о чем-то тихо поговорил с гадюкой — смотреть, как она при этом касается языком его щеки, словно целует, было жутковато, — потом что-то громко прошипел, и змеи стали одна за другой исчезать в кустах. Наконец и главная гадюка — мне почему-то показалось, что она здесь всеми командует, — серой лентой скользнула с руки Тома и исчезла.

— Ты... — сказал Розье, с трудом переводя дыхание, — ты просто... просто... Том, но черт тебя подери, почему ты ни разу не говорил, что знаешь парселтанг?!

— Это так называется? — переспросил Том, хотя мне его незнание показалось слегка неискренним. — Да как-то к слову не пришлось.

Эйвери, громко выругавшись, без сил рухнул на поваленное дерево, а я все не мог сдвинуться с места. Розье тем временем уже расспрашивал Тома, глотая от волнения слова, — как ему удалось выучить парселтанг, давно ли он общается со здешними змеями, и все такое прочее. Но обсудить этот вопрос как следует им не удалось, потому что уже минут через пятнадцать явился гаденько улыбающийся школьный смотритель Прингл и сообщил, что декан хочет видеть нас немедленно.