Игрок - [10]

Тома он трогать опасался, памятуя заступничество Долохова, к Блэку даже близко не подходил, но Эйвери пару раз пришлось от него откупиться. А потом Булстроуд зажал в темном коридоре Розье и здорово отколотил, когда тот отказался поделиться сиклем-другим.

Придя в спальню, Колин сначала лег и отвернулся к стене, ни с кем не желая разговаривать, но потом все-таки поведал нам всю историю, время от времени смаргивая злые слезы.

— Сволочь он! Такая туша, тяжелее меня раза в три! Я вообще ничего не мог сделать, а он мне руку вывернул и давай молотить по физиономии. Скотина...

Колин шмыгнул носом и приложил к распухшей нижней губе бронзовый кнат.

Блэк сочувственно похлопал его по плечу, но промолчал.

— Может, сказать Слагхорну? — предложил Эйвери.

— Ага! Настучать, да? Чтоб потом нам же объявили бойкот?!

Он был прав — доносить на своих считалось неспортивным. Приличные люди должны решать споры самостоятельно, не вовлекая преподавателей.

— Отделать бы его, да куда — такого борова, — рассуждал Розье, чуть успокоившись. — С какой радостью я бы облил его дерьмом...

— Кстати, неплохая мысль, — сказал вдруг Том.

Он встал со своей кровати и остановился перед Колином.

— Очень удачная идея.

Розье уставился на него, открыв рот. Уже само то, что Риддл с ним заговорил, было невероятно. А уж тема для разговора...

— Очень смешно, да, — наконец смог из себя выдавить Колин. — Слушай, шел бы ты веселиться в другое место, ладно?

— Я не смеюсь, — невозмутимо ответил Том. — Я серьезно. Ты действительно хорошо придумал — облить его дерьмом. Это можно сделать. Рассказать, как?

Предложенный Риддлом план был прост и изящен. Если заставить определенный объем воды из чугунной сточной трубы туалета исчезнуть и вновь материализоваться уже в пустом пространстве между кроватью Булстроуда и балдахином, то благоухающий водопад обрушится ровнехонько на голову Майлса. Дело облегчалось тем, что спальня пятикурсников находилась непосредственно через стену от факультетского мужского туалета, а кровать Майлса стояла как раз у этой самой стены — Том знал это, потому что однажды Слагхорн попросил его отнести записку кому-то из пятикурсников. Значит, перемещать придется недалеко, и возни будет меньше.

— Впрочем, его носки так воняют, что разницы все равно никто не заметит, — закончил Риддл.

Оживившийся было Розье опять сник.

— Да ну, это несерьезно. Мы еле научились превращать спички в иголки, а тут материал СОВ, если не похлеще...

— Мы волшебники или кто? — спокойно возразил Том.

***

Блэк выслушал план Риддла с большим интересом, но участвовать в затее, естественно, отказался. Зато все остальные уже к следующему утру были по уши в делах и заботах. Мы просиживали в библиотеке все свободное время. Мадам Локсли, библиотекарь, умилялась, видя такое прилежание. А мы рылись в толстенных томах "Заклятий для продвинутого уровня" и подшивках "Вестника чар" и увязали в диаграммах.

Высунув язык от усердия, мы переписывали примеры заклятий, занимавшие по три строчки каждое, шипя и переругиваясь, вычисляли, какое поверхностное натяжение необходимо для перемещения заданного объема воды и в течение какого срока. Потом мы тренировались на кувшинах в спальне, но это заканчивалось только лужами на полу и грандиозными склоками, в ходе которых мы обвиняли друг друга в клиническом идиотизме и выясняли, кто из нас сквиб. А ведь помимо этого нужно было еще иногда спать и делать уроки. Но мы наловчились распределять работу и решали путем жеребьевки, кто сегодня пишет за всех реферат по трансфигурации — а остальные потом перепишут его своими словами.

Первый опыт командного взаимодействия, как ни крути.

Зато Розье уже не ссорился с Риддлом — более того, они стали лучшими друзьями, и я однажды даже услышал, как Колин шепотом извиняется, что когда-то назвал Тома грязнокровкой. Тот лишь коротко ответил: "Проехали".

С перемещающими заклятьями мы в итоге провозились до середины марта, потом перешли к тренировкам на местности — для этого пришлось убегать с обеда, — и день, когда Розье удалось-таки переместить пинту не слишком ароматной жидкости на пол в туалете, забрызгав все вокруг, стал для нас почти национальным праздником. Мы вылетели из туалета, словно за нами гнался дракон, и потом еще какое-то время с невинным видом болтались в коридоре, наслаждаясь успехом и обогащая свой словарный запас за счет старшекурсников, которым приходилось обходить лужу.

«День X» был назначен на конец марта. Мы решили реализовать свой план ранним утром, ближе к шести — как известно, в это время сон крепче всего. У нормальных людей, разумеется. Альфард в виде исключения тоже согласился поучаствовать, но только потому, что ему доверили особо сложную (как подчеркнул Том) задачу, с которой никто другой не справился бы, — стоять на часах в коридоре, и, если кто-то в столь ранний час отправится в туалет, остановить его. Не задержать, а именно остановить. Как угодно.

В туалет мы все прокрались босиком, чтобы двигаться как можно тише. От напряжения и легкий скрип двери показался мне оглушительным, как раскат грома. Стоять босыми ногами на кафельном полу было холодно, газовые лампы на стенах тихо, угрожающе шипели, а у Розье так дрожали руки, что он еле мог удержать палочку.