Игрок DC: Крутой легавый - [62]

— Нет! Ты не права. Вернее, в твоих словах есть одно логическое зерно. Но направление ты выбрала неверное. Они не сумасшедшие.

— Ты, о чем? — приподняла бровь Рене.

— Ты же знаешь, что я служил в морской пехоте? — она кивнула — Вот и хорошо. Я конечно не воевал на Ближнем востоке, но вот в освобождении заложников разок, другой поучаствовал со своими сослуживцами. Но мы там выполняли скорее заградительную роль и были «на подхвате». Освобождала их как раз спец группа. И это был не спецназ. Спецназ видно как говорится издалека, хотя бы по их форме. Но эти ребята были совершенно другими. Внешне ничем не отличались от простых прохожих с улицы. Даже были на вид слабее обычного человека. Но послали именно их. И было этих смельчаков всего десять штук. И они… справились с заданием, которое перед ними поставили за одну минуту и четыре секунды с момента начала операции. Выжило только двое террористов и только потому, что нужны были сведения нашему начальству. Потерь со стороны той группы не было. Как и среди заложников.

— Это прекрасная история, но причем здесь наше дело?

— А при том. Спустя три дня после этого мы с ребятами завалились в паб, выпить пива. С нами тогда пошел связист из штаба. И не знаю даже как его взяли на такое ответственное место, но он оказался тем еще болтуном, когда

выпьет. В итоге если верить его словам. Эти самые ребята, что освобождали заложников не были приписаны ни к одному из силовых ведомств. Более того тогда этот связист следил за всей радиосвязью в округе. Он глушил ВСЕ сигналы и перехватывал те, которые исходили, вернее пытались исходить от захваченного участка. Но вот особенность состояла в том, что от этой группы не было даже намека на рацию или какое-нибудь другое устройство связи. Они вообще ничего такого не брали. Только по стволу и небольшому комплекту патронов. И они были без какой-либо брони! То, что мы по началу восприняли как их бронежилеты, оказались просто толстые куртки, которые сохраняли тепло, не больше. И они не получили ни одного ранения. И ты должна понимать, что штурмовать здание, не имея полной информации о нахождении заложников и точном количестве террористов, это почти самоубийство. А руководить группой из десяти человек и успешно выполнить задание за такое количество времени почти нереально. Мы тогда и не поверили этому парню. Посчитали, что просто у этой группы все же была защита и связь. Немного посмеялись над этим и забыли… до поры до времени.

— Звучит интригующе, но я все равно не понимаю зачем ты мне это рассказываешь. Неужели на конвой напала именно эта группа? И за всем этим стоит правительственные службы?

— Нет! Ты не дослушала до конца. Спустя месяц после этой операции, я случайно стал свидетелем (забавно правда: Прим. бет) разговора своего командира и какой-то шишки из Пентагона. Они выпивали у него в кабинете и заговорились о новинках вооружения. Я все-таки военный и мне хоть и не хотелось подслушивать чужой разговор, но я не удержался. И тогда спустя буквально десять минут, разговор зашел не о стволах и технике, а о «живом оружии». Об детях, что с детства воспитывают как машины для убийств. И та группа была как раз такой группой детей. Особенности заключается лишь в том, что они не имеют чувства страха абсолютно, из-за генных модификаций это чувство атрофировалось у них. И поэтому они одни из самых опасных солдат современности. Но проект частично провалился и его прикрыли. А тех, кто остался после его завершения либо ликвидировали, либо же начали применять вот в таких операциях.

— И судя по рассказу офицера Кортеса…

— Штурмовали колонну, что состояла из пятидесяти военных и двадцати полицейских с поддержкой нескольких пулеметов на отдельных машинах — Восемь человек. И они провели успешную операцию, не потеряв никого и перебив почти всех из конвоя. Они фактически уничтожили мини-армию. И поэтому нельзя говорить, что это были «какие-то сумасшедшие». Военные, возможно, но далеко не обычные военные. А особая группа, что сделала это с определенной целью, и для кого-то…

— То есть. — до Рене начало доходить сказанное — Дело еще хуже, чем можно было предположить… Либо же правительство, либо люди, у которых есть связи умудрились получить таких людей для своих целей и могут творить что угодно.

— Да. И проблема в том, что мы даже не знаем, что именно. Мы думали, что эта банда связана как-то с контрабандистами, но оказалось, что это совершенно другое дело. Но наши теории никому на хрен не нужны. Мы их даже доказать не сможем. А если сможем как-то это подать начальству, то уверен эти самые «верхи» нам крылышки обломают. И при всем этом даже если мы с тобой решим проигнорировать эту информацию. То все равно не сможем связать дело с убийством наших коллег и контрабандой вот так просто без доказательств. Ниточки пока ведут к этой загадочной группе.

— Мать твою! И почему у меня было ощущение, что мы быстро с этим справимся и вернемся в Готэм?! — да уж поперли эмоции у Рене, сейчас она на испанскою такую речь закатывает я даже звуки разобрать не могу, не то что бы понять, о чем она говорит.