Играя со стилями – 1 - [16]

Попка не успевает ни сжаться ни собраться.

Она в секунду опускается на огромный стальной кулак с многочисленными острыми костяшками выпирающими из него вместе с костлявыми сугробами.

В них и спрятан весь ужас который и приведёт к выпученным глазам, вою, и рукам – нежно поглаживающим свою жопу.

По крайней мере, так было когда-то в школе… а сейчас… я лишь почувствовал как в опустившейся жопе что-то хрустнуло а потом она как будто расплылась вокруг моего кулака, а он всё продолжал засовываться куда-то в глубину ее тела… всё глубже и глубже…

Не знаю, что происходило с её девичьей невинностью в эти секунды… возможно она исчезла куда-то, а может самоликвидировалась или провалилась внутрь… я не знаю как она оправдывалась потом перед своим парнем, как приводила в порядок свою жопу. Но уверен – она стала какой-то другой после спектакля… возможно потому что на ней отпечатался огромный кулак.

В это мгновение и раздался крик.

Наверное она никогда ещё так не кричала в своей жизни.

Крик был ужасен.

Весь зал замер.

Режиссёр уронил сценарий.

Зрители закрыли уши.

А актёры пригнулись полагая что рушится потолок.

Лишь только я понимал что происходит… что это мой юмор сработал на славу.

Быстро расслабил ладонь вернув её в нормальное состояние и выдернул её из под её попы.

Но её жопа уже ни на что не реагировала и ничего не чувствовала – она была способная теперь лишь ёрзить на стуле пытаясь найти удобное положение.

– Шутка – Промямлил я понимая что переборщил.

На меня повернулись два широко раскрытых глаза наполненные ужасом и болью. Как будто я лишил её чего-то самого дорогого… возможно девственности. Или хрустальной жопы.

Понимая что сейчас меня будут бить, я скатился со стула и попытался юркнуть в проход.

Девица попыталась кинутся за мной но жопа онемела и не отрывалась от стула… наверное она никогда ранее не садилась на твёрдый камень.

Только теперь я вспомнил что сижу на спектакле, и на меня все смотрят – актёры, зрители и режиссёр.

– Простите… – Сказал я. – Пошутил просто.

– Он пошутил – Повторил режиссёр. И хлопнул в ладоши.

Спектакль продолжился.

Как раз моя очередь выходить на сцену…

После спектакля я смешался со зрителями и заводил их – кричал "браво" якобы от них и похваливал режиссёра показывая на него рукой – Какой талантище! Не правда ли?

В итоге, меня все простили.

Сначала зрители – которые узнали меня. Потом актёры. И наконец – режиссёр.

Последним кто простил меня за школьную шутку – была девица.

Что-то изменилось в ней…

Она долго и грустно смотрела на меня, а во взгляде ее читалось – Ты просто завидуешь ему. Но я никогда не буду твоей, понимаешь? Сколько бы не подкладывал мне свою ладонь под жопу…

Я кивнул головой в ответ.

Наконец я не выдержал и снова уставился на её ноги.

Такие красивые и длинные.

– Прощайте мои дорогие – тихо сказал им. – Навсегда!

Её коленки слегка задрожали как будто рыдая от отчаяния. Но она тут же забрала их от меня и повернула к своему парню.

Я понял.

Теперь он – будет обнимать их. Целовать и раздвигать.

А не я.

Все кончено.

Прощайте любимые!

Не плачьте… не скучайте…

Если сможете конечно.

Она взяла его под руку и они направились к автомобилю. Потом сели и уехали.

А я всё смотрел и смотрел им вслед.

И думал…

Лишь отпечаток моего кулака на жопе – ещё долго будет напоминать ее ногам, что я любил их.

И сделал всё – чтобы остаться с ними.

Пусть даже в таком виде…

Рекорд после полуночи

В час ночи я включил телевизор. Нет, не для познавательных или образовательных передач. И даже не для фильма ужаса.

На моем экране экране появилась симпатичная блондиночка с мечтательными глазами. И её мечты по видимому ограничивались желанием чтобы я хорошо поработал своей правой рукой под одеялом.

Осторожно проведя взглядом по комнате я убедился что все спят. При этом мой взор был настолько напряжённым что напоминал взгляд оберштурмбанфюрера Штирлица из фильма 17 мгновений весны.

Наконец убедившись что никто не спросит меня сонным голосом – А что это ты делаешь? Может тебе плохо? – Я всё своё внимание сосредоточил на телевизоре.

Блондинка явно была в моем вкусе… стройная, высокая, с длинными ногами, волнистыми волосами и голубыми глазами.

Но самое главное – она робела и стеснялась телекамеры. Как будто ученица на уроке.

– Пора милая! – Пытался подбодрить я её. – Не робей! Я помогу тебе!

Впрочем, чем я мог помочь ей?

Обещать что дам конфетку?

Или уверять что люблю её?..

Наконец я решил воодушевить её собственным примером – засунул свою правую руку под одеяло и энергично задёргал, показывая – Вот как надо! Учись! Я же смог! Значит и ты сможешь тоже! (Всегда подозревал у себя талант наставника).

Блондинка краснела, робела и и её невинные глазки как бы спрашивали – Что Вы хотите от меня, граждане? И вообще, почему не спите в такой поздний час?

Наконец моя правая рука устала и я вытащил её из под одеяла. В глазах блондинки вдруг появилась что-то новое, похожее на смех – Что? Не смог дядя?

Я с досадой сплюнул и пробормотал – Куда катится наш мир? Молодёжь ни к черту не годится… вот в наше время…

Уже встал с дивана чтобы выключить телевизор как внезапно остановился – на экране происходило что-то новое – в глазах блондинки появилась растерянность.