Игра во мнения - [5]

Шрифт
Интервал

– Ты что? – удивилась бабушка.

– Ничего. Я так. Мне нужно проверить, в порядке ли оптика. Я возьму с собой, ладно? Нам выдают, но этот лучше, к тому же дед говорил, что он приносит удачу.

Кирилл болтал какую-то ерунду, пока рассматривал в бинокль свою девочку. Старая оптика была в полном порядке. Он различил каждую черточку ее лица, самого красивого из всех женских лиц, какие когда-либо существовали на свете. И тут опять зазвучал новогодний вальс из «Щелкунчика». На этот раз музыку просто передавали по радио. Оставалось выбежать во двор, подойти, заговорить. У него уже давно не было проблем с передними зубами. В закрытой поликлинике при Высшей школе КГБ работали отличные стоматологи. Кириллу поставили шикарные крепкие коронки, улыбка его стала неотразимой. Свой последний свободный вечер перед отъездом он мог бы провести с ней, с рождественской девочкой.

– Ты куда? – успела крикнуть ему вслед бабушка.

Овчар Дик залаял удивленно и сердито.

– Я сейчас! – крикнул Кирилл.

Он не стал ждать лифта, рванул пешком по лестнице. Сердце колотилось у горла. Он чуть не упал, поскольку на ногах у него были разношенные рваные шлепанцы деда. Когда вылетел из подъезда, Вики во дворе уже не было.

– Это нехорошая семья, – сказала бабушка, – отец сидел. Он крупный воровской авторитет. Возможно, сядет опять. Старший сын фарцовщик, мать...

– О чем ты, ба?

– Ты знаешь, о чем я, Кирюша. Не забывай, пожалуйста, где ты учишься и кем собираешься стать. Вот тут я положила тебе палку сырокопченой колбасы, нам давали на 9 мая в ветеранских заказах. И шерстяные носки. Я связала их из шерсти Дика, они лечебные. Надевай на ночь, если малейший насморк. В жару тоже может продуть, еще хуже, чем в холод, особенно в вертолете.

Он уезжал надолго. Если честно, сам не знал, на какой срок, и вообще, имелся серьезный шанс не вернуться живым. Сразу после учений его отправляли в Афганистан.

С легкой руки полковника Бояринова, преподавателя спецкафедры Высшей школы КГБ по диверсионной работе, курсант Кирилл попал в группу «Зенит».

Группа набиралась из курсантов Высшей школы и была одним из спецподразделений ПГУ (внешняя разведка). Кирилл Петров оказался самым молодым в ней. Младше двадцати двух не брали. Но полковник Бояринов настоял на его кандидатуре. Курсант Петров, правда, отлично учился и являл собой образец бойца-разведчика, почти плакатный, почти нереальный образец. Он сам себя так выдрессировал. Ради тщеславия, ради дикого мальчишеского азарта, он сотворил из себя, живого, нечто вроде боевой машины, железного робота. Ему хотелось быть лучшим. Дослужиться до генерала годам к сорока. А теперь к этой заветной цели прибавилась еще одна – жениться на рождественской девочке. Он догадывался, что в принципе одно с другим несовместимо. Офицеры КГБ не женятся на дочках уголовников.

Конечно, белая салюки была галлюцинацией. Она не могла сбежать из дворца Тадж-Бек. Ей нечего было делать здесь, на грязном сером пустыре, у облезлого здания, на котором так нелепо выглядела помпезная вывеска «Ресторан Шаратон», по-английски, и по-русски. И рождественская девочка Вика никак не могла оказаться здесь, даже в качестве медсестры. Она жила в Москве и училась в десятом классе. Скоро Новый год. Возможно, в новогоднюю ночь она опять выйдет с собакой и будет танцевать вальс в пустом заснеженном дворе. А его не окажется рядом. И кто-то другой, более решительный, подойдет к ней.

Если бы кто-то подошел к ней при Кирилле, он бы убил, наверное. Ему в последнее время постоянно снился один и тот же сон: пустой двор, Вика со своей собакой. Из подворотни появляется шпана. Двое, пятеро или десять человек – не важно. Курсант Петров укладывает в снег всех, спасает ее, и она благодарно улыбается, а потом он провожает ее до подъезда, и они долго стоят, разговаривают, смотрят друг на друга. Именно на этом сон всегда обрывался. Он так и не мог понять, о чем они с Викой говорили, что было дальше, поцеловала она его на прощанье или нет.

В ресторане сидели офицеры спецподразделений. Афганским друзьям было сказано, что офицеры хотят обсудить встречу Нового года и заказать столик. На самом деле, они обсуждали, как убить Амина, который вышел из-под контроля и заигрывает с американцами.

Решение об его ликвидации было принято в Кремле. Афганистан являлся «зоной жизненно важных интересов» СССР. Общая граница протяженностью две с половиной тысячи километров. Богатейшие залежи урановой руды в Таджикистане, на Памире.

Первые два покушения сорвались. Сначала руководство КГБ наняло для выполнения секретного задания государственной важности афганских террористов. В результате их атаки Амин был легко ранен, и только усилилась бдительность охраны. Вслед за террористами в игру вступила группа спецназа КГБ СССР. Два БТРа поджидали Амина на маршруте его движения к дворцу. Но диктатор появился на трассе в сопровождении пяти танков. Силы оказались неравными. Операцию пришлось отменить, так и не начав ее. Тогда было принято решение взять Тадж-Бек штурмом. Боевые действия планировали начать в момент ввода в Афганистан ограниченного контингента советских войск, о чем, кстати, настойчиво просил сам Амин.


Еще от автора Полина Дашкова
Источник счастья

Пётр Борисович Кольт — миллиардер. Нет такой сделки, которую он не сумел бы заключить. Он может купить всё, что пожелает. Он привык побеждать и не терпит поражений. Он хочет вернуть молодость и жить вечно.Пётр Борисович не верит мифам о философском камне и стволовых клетках. Его интересует таинственное открытие, сделанное в Москве в 1916 году военным хирургом профессором Свешниковым.Никто не знает, в чём суть открытия. Все записи профессора исчезли во время революции и гражданской войны. Сам он тоже исчез. Неизвестно, где и когда он умер.


Легкие шаги безумия

Маньяк-убийца задержан, осужден и казнен. Но почему прошлое снова вернулось чередой необъяснимых смертей? Что же произошло тогда: торжество правосудия или роковая судебная ошибка? Судьбы людей вновь переплелись в кровавом клубке событий.


Горлов тупик

Он потерял все: офицерское звание, высокую должность, зарплату, отдельную квартиру. Дело, которое он вел, развалилось. Подследственные освобождены и объявлены невиновными. Но он не собирается сдаваться. Он сохранил веру в себя и в свою особую миссию. Он начинает жизнь заново, выстраивает блестящую карьеру, обрастает влиятельными знакомыми. Генералы КГБ и сотрудники Международного отдела ЦК считают его своим, полезным, надежным, и не подозревают, что он использует их в сложной спецоперации, которую многие годы разрабатывает в одиночку.


Место под солнцем

Вчера — прима-балерина, обласканная поклонниками, прессой, а сегодня — выбор: жить не танцуя или просто умереть; вчера — счастливая жена, сегодня — вдова, потрясенная неожиданным и непонятным убийством мужа; вчера — стабильность и уверенность в будущем, сегодня — только вопросы: кто? почему? что будет дальше?..


Питомник

Благими намерениями выстлана дорога в ад. Настоящим адом для подростков-сирот стал семейный детский дом в Подмосковье. «Благодетели», не жалеющие денег на его содержание, с помощью криминальных «учителей» готовят себе достойных помощников, развращая тела и души детей.


Приз

Он — человек-бренд, человек — коммерческий проект. Его знает и любит вся страна. У него миллионы поклонников и великие перспективы. В недалеком будущем он даже мог бы стать президентом России, если бы не случайная свидетельница, 17-летняя девочка, которая чудом уцелела и пока молчит…


Рекомендуем почитать
Женщина, не склонная к авантюрам

Наталия Хабарова — родилась в г. Караганде (Казахстан). После окончания Уральского госуниверситета работала в газете «На смену», затем в Свердловской государственной телерадиокомпании — в настоящее время шеф-редактор службы информации радио. Рассказ «Женщина, не склонная к авантюрам» — ее дебют в художественной прозе.


Колдун

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Избранное

В книгу включены избранные повести и рассказы современного румынского прозаика, опубликованные за последние тридцать лет: «Белый дождь», «Оборотень», «Повозка с яблоками», «Скорбно Анастасия шла», «Моря под пустынями» и др. Писатель рассказывает об отдельных человеческих судьбах, в которых отразились переломные моменты в жизни Румынии: конец второй мировой войны, выход из гитлеровской коалиции, становление нового социального строя.


Человек из тридцать девятого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Солнце сквозь пальцы

Шестнадцатилетнего Дарио считают трудным подростком. У него не ладятся отношения с матерью, а в школе учительница открыто называет его «уродом». В наказание за мелкое хулиганство юношу отправляют на социальную работу: теперь он должен помогать Энди, который испытывает трудности с речью и передвижением. Дарио практически с самого начала видит в своем подопечном обычного мальчишку и прекрасно понимает его мысли и чувства, которые не так уж отличаются от его собственных. И чтобы в них разобраться, Дарио увозит Энди к морю.


Мастерская дьявола

«Мастерская дьявола» — гротескная фантасмагория, черный юмор на грани возможного. Жители чешского Терезина, где во время Второй мировой войны находился фашистский концлагерь, превращают его в музей Холокоста, чтобы сохранить память о замученных здесь людях и возродить свой заброшенный город. Однако благородная идея незаметно оборачивается многомиллионным бизнесом, в котором нет места этическим нормам. Где же грань между памятью о преступлениях против человечности и созданием бренда на костях жертв?