Игра в зеркала - [36]
— Может быть, неделя, — пауза.
— Может быть? — я нахмурилась.
— Может быть.
Эрик передернул плечами и стремительно дал задний ход, не желая — как, впрочем, и всегда — со мной разговаривать. Его привычка возникать из ниоткуда и, перебросившись парой ничего не значащих фраз, разворачиваться и уходить, вызывало странную смесь чувств, основной из которых было стойкое недоумение. Чего-то добивается, или это действительно привычка, настолько укоренившаяся, что он и сам ее не замечает?
Вслед за Эриком я передернула плечами, но из камбуза не вышла. Если раньше в главной рубке можно было хоть немного подумать, то теперь постоянно маячащая перед глазами физиономия Эрика не давала сосредоточиться. Меня, привыкшую и не к таким вывертам фантазии матушки-природы, его вид не столько пугал, сколько выводил из душевного равновесия, заставляя щуриться, как щурится художник, глядя на совершенно дикое сочетание кислотно-ярких красок.
Я задумчиво пожевала нижнюю губу, вернувшись мыслями к моменту, занимавшему меня большую часть ночи. Намерения объекта выяснены, вся могущая заинтересовать научный отдел информация собрана (тесты пусть сами проводят, на нормальном оборудовании и в восемь рук. Хоть раз чем-то серьезно займутся, лентяи). Лично я бы на этом операцию и закончила, но, возможно, у аналитиков найдутся свои соображения. Необходимо сообщить в «Полюс» о кардинальном изменении хода дела. Упущенную возможность выяснить что-то дополнительно, не вызывая подозрений, потом не наверстаешь.
Особые сомнения вызывал у меня склад оружия. Пусть пошуршат в базе данных — может выясниться масса любопытного. Губы растянулись в кривую ухмылку. И тогда одной моей знакомой предстоит очередной виток усиленной работы с «объектом». Правда, совершенно по другому поводу.
Гм… Я потерла подбородок и со вздохом вышла из камбуза. Возможность напрямую связаться с «Полюсом» у меня была, как и у любого оперативного агента, другое дело, что использование экстренной связи строго регламентировалось пунктами «особого декрета». Оперативники обычно поплевывали на «особый декрет», писаный еще Филином, с фонарного столба, однако Эрик настолько не внушал мне доверия, что я все же прокрутила оный документ в памяти.
«Документ» связь разрешал. Осталось только провернуть сию диверсию.
Дойдя до конца коридора, я заглянула в рубку. Эрик сидел в моем кресле, вытянув длинные ноги, и задумчиво изучал содержимое моего же считывателя. Я вскинула брови и, помедлив на пороге, зашла.
— Что вы надеетесь там обнаружить?
— Увы, уже ничего. Хотя надеялся… — смешок, — на беллетристику. Кстати, — он бросил на меня косой взгляд, — когда-то вы утверждали, что не слишком дружны с официозом. Завязывайте, Шалли. Вчера вечером вы сами перешли на «ты». Продолжим?
— А сами?
— Дама выбирает форму общения. Я всего лишь следую ей.
Я покачала головой.
— Где вы воспитывались? В императорском дворце? — я стремительно прошла между креслами и уселась на место пилота. Эрик вскинул брови, но намек понял правильно, пересев на соседнее кресло. Главная консоль внезапно мелко завибрировала и разразилась серией коротких сигналов. Рука автоматически метнулась к блоку контроля машинного отсека. Секундой позже — и я начала бы шуровать в системе управления маневровыми двигателями. И все — чисто машинально. Убить придурка, придумавшего звуковую систему сигналов — рефлексы вырабатываются, знаете ли.
Эрик бросил на меня внимательный взгляд. С непроницаемым лицом я потянулась дальше, мимо консоли, и коснулась пальцами обзорной панели. Не знаю, смог ли этот неуклюжий маневр хоть кого-нибудь обмануть. Спиной я чувствовала все тот же внимательный взгляд. Чертовы рефлексы!
Я встала и, в притворной нерешительности помедлив, вернулась на свое место. Быстрый взгляд на часы не сообщил мне никаких приятных новостей. Связываться с «Полюсом» в иное время, чем когда Эрик спит, было бы непростительным риском, а до того…
Следующие несколько часов прошли совершенно бездарно, чем раздражили меня без всякой меры. Заподозрил Эрик что-нибудь касательно моих пилотских навыков или нет — сказать было сложно. Хотя… В то, что я не имею никакого представления о пилотировании комических кораблей, он не поверил с самого начала. Будем надеяться…
С тихим шорохом дверь в рубку вышла из пазов, выпуская высокую фигуру, чтобы через мгновение вернуться обратно. Я замерла, прислушиваясь. Где-то на краю восприятия заметалось эхо чужих шагов. Незримые щупальца поисковой сети раскинулись в стороны, проникая сквозь стены, следя за тем единственным объектом, который был мне интересен. Осторожно, едва касаясь, они проводили его до места и дали знать: путь свободен. Свободен… Плотоядная улыбка растянула губы, но тело не шелохнулось. Я дала ему двадцать минут. Двадцать минут уверенности, что он не вернется.
Пальцы бегали по подлокотнику, тихим, вкрадчивым шорохом взрезая неподвижную, неподатливую, стоячую тишину. Удары сердца отсчитывали секунды, не успевая за мерным бегом пальцев. Минута…вторая…пятая… Двенадцатая. Девятнадцатая. Двадцатая.
Все.
Я резко встала. И медленными, скользящими, бесшумными шагами вышла в длинный коридор. Медленно, а потом все быстрее и быстрее проплывали мимо темные стены. И вот уже пола куртки летит следом, не успевая за мной. Такие уж мы, риалтэ…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это приключенческая фантастика и немного детектив — с множеством загадок, политическими интригами, любовью и долей магии. Это история многослойного обмана и иллюзий, хотя начинается все просто — провинциальному ученому-генетику начинают приходить письма с угрозами от таинственного маньяка. Но так ли все очевидно?…
Один из вас — в меру обаятельный молодой человек средних способностей и беспокойного нрава. Другой — полудемон-полуангел с экзотическим цветом волос и массой утомительных обязанностей. А третий — предположительно бессмертная личность, владелец грандиозной торговой империи, основанной па чистом везении и личной хватке. Так что же общего между всеми вами? Тайна, которая может стоить жизни. И не только вам…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.