Игра в темную - [12]

— Как скажешь, Куб. — Бледный от бешенства

Визирь поспешно покинул Куба. Он не мог не признать, что замысел хозяина был удачен и выглядел гладко. Однако, помимо ярости и вопреки этой самой «гладкости», отчего-то ощущал странную и вроде бы неуместную тревогу в самой глубине своего естества. С чего бы это?

Додумался Визирь до ответа на повисший в воздухе вопрос уже в машине. Его, видавшего и перевидавшего всякие виды, потрясла легкость, с которой Куб принял решение пожертвовать верным Обручем, много лет преданно служившим авторитету… «Похоже, — констатировал он, — если станет совсем горячо, любого эта сука сдаст не задумываясь! Впрочем, у меня боевики, автоматы и — голова на плечах. В принципе, если припечет, отчего бы и не исчезнуть, раз и навсегда, самому Кубу?..» Эта мысль неожиданно успокоила Визиря, и он легко переключился на обдумывание деталей встречи «парламентера» Обруча с Чангом. Встречи, от которой зависело очень многое!

Всю дорогу к месту переговоров Обруч шутил и веселился, подбадривая, в общем то, и так спокойных охранников: им, по замыслу Визиря, следовало заранее пристроиться неподалеку от места «парламентской» встречи с Чангом.

Обруч ликовал, не в силах справиться с обуявшей его радостью: наконец-то (наверняка после того, как он настукал Кубу на Визиря!) его оценили по достоинству! Проводить подобные переговоры испокон веку поручали исключительно авторитетам… Он еще раз мысленно прокрутил предстоящий разговор, зримо представляя, в каких именно словах и выражениях будет убеждать Чанга, что никакого отношения' к смерти его дружбана Банкира Куб не имеет… Да, подобное поручение сулит несомненный рост его авторитета в глазах братвы. Он с удовольствием вспомнил, как в самый последний момент Куб самолично отклонил кандидатуру новенького «выскочки», выдвинутую Визирем для участия в переговорах. И правильно: в ресторане Кнуту просто повезло, хозяин, умница, понял это сразу. Жаль, что в целях перестраховки он выдал ему, Обручу, столь длинные инструкции, усложняющие задание: и прибыть на место за два часа, и двоих боевиков с рацией в кустах укрыть для обеспечения безопасности… Но тут уж ничего не поделаешь, хозяин — барин, капризам шефа придется следовать скрупулезно… Расставляя своих боевиков и снабжая их, дабы ребятки не скучали, банками пива и лещом на закусь, Обруч и не думал, что проделывает это все под надзором готовых выстрелить в любую минуту людей Чанга, успевшего получить нужную «информацию» о якобы готовящемся на него покушении. И он все еще ощущал радость от мысли сдвинувшейся с мертвой точки карьеры в тот миг, когда первым, демонстрируя свое миролюбие, шагнул в сторону замершего на пустынном шоссе чанговского «форда», и автоматные очереди затаившихся за машиной до времени боевиков искромсали тело Обруча, в доли секунды превратив его в кровавое месиво. Его собственные боевики были на этот момент уже минут двадцать как мертвы.

Ничего, кроме слепой, всепоглощающей ярости спустя сутки после описанной акции Куб не ощущал: не так-то просты оказались авторитеты, воры в законе, чтобы доверчиво проглотить его авантюру… С бешенством вышагивая взад-вперед в успевших опостылеть стенах Ксюшиной спальни, Куб молча переваривал доклад Визиря. Лишь спустя несколько минут он понял, что советник, вопреки этим сведениям, успел приготовить контрход, не зря же царит на его, тоже опостылевшей Кубу, физиономии печать таинственности!

— Ну?! — Он прекратил наконец свои метания и достал из кармана пачку «Парламента».

— Придется делать следующий ход, — спокойно проговорил Визирь. — Заодно и с Гонгом посчитаемся… Вчера мои ребятки взяли одного мальчонку чанговского — Веника…

— А это еще за чем?!

— Сейчас поясню, — позволил себе усмехнуться Визирь.

Выслушав советника, Куб вынужден был признать, что план и впрямь блестящий. После его осуществления Чангу ни в какую не отмазаться от беспредела в глазах воров.

И он, и Визирь знали, что выходные Гонг проводит всегда за городом и по любой погоде, хотя бы и по нынешней психованной жарыни, парится в баньке. Вот на выходе из нее и задумал Визирь замочить предателя, а заодно и доставленного на место действа Веника. Разумеется, обставив сцену так, чтобы никаких сомнений ни у кого не осталось: именно Веник, человек Чанга, угробил кубовского ближайшего другана и партнера Гонга… Да, отрицать наличие у Визиря мозгов, так же как и художественность этого замысла, Куб не мог, поскольку последствия этого шага просматривались ясно и отчетливо.

И хотя все детали предстоящей операции вплоть до позиции киллера, стрелять которому в сучонка Гонга предстояло через заранее проделанную в ограде дыру, обсуждали и уточняли они вдвоем, нервы Кубу отказали. Перепуганная Ксюша так и не решилась показаться на глаза своему мечущемуся от едва сдерживаемой злобы любовнику вплоть до того момента, когда спустя сутки «заговорила» наконец-то его «сотка» и из трубки донесся долгожданный голос Визиря, который произнес всего одну, заранее обусловленную фразу:

— Привет, Куб! Груз упакован надежно…

Спустя час Ксюша была призвана пред светлые очи своего грозного любовничка и убедилась, что гроза миновала. Более того, давно уже ее «старичок» не был столь ласков и весел, как в тот вечер. Откуда было Ксюше знать, что Куб сегодня пережил, пожалуй, самый удачный день за весь последний месяц? Помимо сработавшей подставы чанговского человека и благоприятной реакции авторитетов, имя милицейского сексота: пришло сообщение что, менты накрыли антиквариат! А это означало что тщательно оберегаемым, Лакмусом оказался не кто иной, как и без того вызывавший у Куба сомнения Пульт… Вопрос его ликвидации, а следовательно, начала операции «Медь» был, таким образом, предопределён.