Игра в свидания - [13]

– Я тоже так думала, – проговорила Пэрис, и у нее снова защипало глаза. Ей казалось, что она так и плачет с пятницы, не переставая. – Что теперь делать, не знаю. Что я без него буду делать?

Пэрис расплакалась, и Мэг, наверное, полчаса ее успокаивала. Потом она еще целый час говорила с братом; в итоге они пришли к заключению, что у отца, судя по всему, временное умопомрачение и это пройдет. Вим смутно надеялся, что отец образумится. У Мэг такой уверенности не было: она считала, что, если здесь замешана другая женщина, дело плохо.

Поговорив с родными, Мэг позвонила в отель «Ридженси», но отца среди постояльцев не оказалось. Она обзвонила еще несколько отелей – с тем же результатом. Это подтверждало ее худшие опасения: очевидно, Питер был у своей возлюбленной. На другое утро Мэг решила позвонить ему в офис, чтобы застать наверняка.

– Пап, что происходит? – с места в карьер набросилась она на отца, но тут же одернула себя и постаралась говорить рассудительно и сдержанно, чтобы не спугнуть. – Не знала, что у вас с мамой проблемы.

– У нас и не было никаких проблем, – вздохнул Питер. – Это у меня проблемы. Как она там? Ты с ней говорила? – Он знал, что говорила, иначе с чего бы дочь стала спрашивать о каких-то «проблемах».

– Судя по голосу, ужасно. – Мэг не хотела приукрашивать действительность: пусть отец осознает степень своей вины. Он это заслужил. – Что на тебя нашло? Нервы сдали?

Питер снова вздохнул.

– Мэг, я очень долго думал. Наверное, я не прав, что не сказал ей раньше. Я думал, может, все еще переменится, но нет. Я просто должен это сделать. Чтобы спастись. В Гринвиче у меня такое чувство, будто меня уже похоронили и жизнь моя кончена.

– Так купите квартиру в Нью-Йорке и переезжай»*! Оба. Разводиться-то зачем?

У Мэг появился проблеск надежды. Может, не все еще потеряно и можно еще все исправить? Она чувствовала, что должна помочь маме найти выход. Может, отец хоть ее послушает?

– Мэг, я не могу жить с твоей мамой. Я ее больше не люблю. Я понимаю, это звучит ужасно, но это правда. – Одним росчерком пера все надежды оказались перечеркнуты.

– И ты ей это сказал? – Мэг, затаив дыхание, ждала ответа. Можно себе представить, какой силы удар достался маме. Невообразимо!

– Я постарался быть тактичным. Но я нe мог ей врать. Я не собираюсь склеивать то, что распалось. И я хотел, чтобы она это поняла.

– О-о… И что теперь? Куда вы оба денетесь? – Она прощупывала почву, но спросить напрямую смелости не хватало. Как жалко маму! После двадцати четырех лет брака – разве она это заслужила?

– Не знаю, Мэг. Надеюсь, в конце концов она найдет себе достойного человека. Она красивая женщина… Думаю, это произойдет достаточно быстро.

Господи, какое бессердечие! И бесстыдство. Мэг захотелось убить отца на месте.

– Пап, но она ведь тебя любит! – воскликнула она.

– Я знаю, детка. Я бы и сам хотел ее любить. Но не могу. «И причина тому – Рэчел, – добавил Питер про себя. – Навсегда». Но Мэг он этого не сказал.

– Пап, у тебя есть другая женщина?

Дочь была взрослая, с ней можно было говорить начистоту. Но Питер засомневался.

– Не знаю, – сказал он наконец. – Может, и будет. Не все сразу. Сначала надо разобраться с разводом.

Ответ прозвучал уклончиво, и Мэг все поняла.

– Это подло по отношению к маме, – отрезала она. – Мама этого не заслужила.

Мэг была целиком на стороне матери. Отец все разрушил, а исправлять не собирается. Весь удар пришелся на маму. И на них. Как он может заявлять, что мама себе кого-нибудь найдет?! Это же не платье и не шляпка! Она вообще может никого никогда не встретить. И неизвестно еще, захочет ли. Может, она любит отца и никого не желает знать! Мэг, как и мать, воспринимала случившееся как абсолютную трагедию.

– Я знаю, что она этого не заслужила, – печально согласился Питер. Все выходные его мучило раскаяние, но страсть к Рэчел от этого не угасла. Больше того, теперь, когда он освободился от оков, эта страсть вспыхнула еще сильнее. – Поверь, она мне далеко не безразлична, и так будет всегда. Я постараюсь, чтобы она пережила это как можно легче, – сказал он, желая успокоить совесть.

– Легче?! Как ты себе это представляешь? Как можно облегчить человеку потерю всего, что ему дорого? Когда Вим уедет в колледж, мама с ума сойдет от одиночества! Что она станет делать? Ты об этом подумал? – В голосе Мэг слышались слезы. Она страшно переживала за мать.

– Не знаю. Она сама должна это решить. Такое случается. В жизни все может измениться. Люди расстаются. Умирают, разводятся, теряют любовь. Это и есть жизнь. То же самое могло произойти с ней, а не со мной…

– Но произошло с тобой! – не унималась Мэг. – Она бы тебя ни за что не бросила. Она бы так с тобой не поступила!

Отца Мэг тоже любила, но сейчас сердце у нее болело за мать. Она отказывалась понимать отца. Он говорил, как чужой. Эгоистичный, несерьезный, избалованный чужой человек. Раньше он никогда не считал себя центром вселенной.

– Наверное, ты права, – вздохнул Питер. – Она очень преданный человек. И глубоко порядочный. Я ее недостоин.

– Похоже на то, – безжалостно подтвердила Мэг. – И как скоро ты предполагаешь это сделать? – Она еще надеялась, что он не захочет торопиться и, если повезет, передумает.