Игра в прятки - [4]
Мне ужасно хотелось, чтобы он заметил меня. А он посмотрел на Дэна, присел на корточки и улыбнулся ему, будто бы рядом и не было никого больше.
— Ну, с этой бедой мы мигом справимся, — сказал он, и я ему сразу поверил.
Он снял шлем и перебросил его мне. Шлем был горячим. Опустив лом на землю, пожарник ухватился за прутья. Уперся ногой в один из них. Каблук его перемазанного мокрой землей башмака коснулся головы Дэна. Пожарник напрягся, закрыл глаза. С силой выдохнул через нос. Мама испуганно вскинула руку. Прутья выгнулись, Дэн чуть не упал, но пожарник его подхватил. Все это произошло в одно мгновенье. И этого мгновенья оказалось достаточно, чтобы я по уши влюбился в Отиса. Тете Джоан потребовалось чуть больше времени.
Семейка у Отиса была слегка чокнутая. Они все ужасно походили друг на друга, точно орехи с одной ветки. Я и Дэн танцевали с подружками невесты. Девчонка, которая была со мной в паре, умела играть на скрипке, а еще она могла говорить по-испански и играть в футбол. Как только музыка кончилась, она сказала мне «спасибо» и ускакала. Мама Отиса поймала меня и начала говорить о том, как я отлично танцую и как она рада, что в семье вновь появились мальчики. У Отиса, конечно, есть младшие братья, но они уже совсем взрослые мужчины, так что они не считаются. Тогда я сказал, что не могу представить Дэниэла мужчиной, а она рассмеялась. И я понял, какими бывают взрослые, когда немного выпьют.
Нам с Дэном разрешили остаться допоздна, хотя уже всех детей отправляли по домам. Дэн уснул на сдвинутых стульях, и Отис укрыл его своим пиджаком. Я хотел было засунуть виноградинку в его открытый рот, но почему-то не сунул, а стал смотреть на танцующих. Цветные лучи прожекторов пронзали зал, и пары медленно кружились под спокойные звуки музыки.
Чтобы не заснуть, я решил пересчитать пожарников. Сделать это оказалось не так-то просто. Они ж все в костюмах были, ни шлангов тебе, ни шлемов, ни топориков.
Потом я решил выбрать самую лучшую пару. Мама с папой точно были самыми красивыми. Отец положил руку маме на талию и крепко прижал ее к себе. Отис с Джоан тоже выглядели неплохо. Голубые глаза Джоан смеялись, черные волосы блестели точь-в-точь как у мамы. Казалось, она вот-вот взлетит в небо сквозь купол палатки — такой счастливой она выглядела. Хорошо хоть Отис крепко сжимал ее в своих объятиях. Может быть, и стоило дать им первое место. Как-никак это их свадьба. Но я все-таки выбрал маму с папой. Дэн всхлипнул, как младенец. Я положил руку ему на грудь и сказал:
— Все в порядке. Спи.
Он послушался и снова уснул.
Наверное, и я тоже, потому что проснулся на папиных руках. Он все шарил по карманам и никак не мог найти ключи от входной двери. Еще бы, они же были у мамы.
Папа отнес меня наверх, в спальню. И я слышал, как сзади мама слегка задела головой Дэна о перила. Во сне Дэн пробормотал: «У всех есть телевизор».
Мама засмеялась:
— Спи, сынок.
Папа, не включая света, осторожно опустил меня на кровать. Он долго возился с туфлями. Наверное, и не снял бы, если бы я не сказал, что они на липучках. Он стянул с меня брюки и рубашку. Оставил майку с трусами и носки. Движения его были сильными и мягкими, и мне это нравилось.
— Зубы чистить, пап?
— Сегодня не надо. Спи, мой мальчик.
Папа укутал меня одеялом. Наклонился, чтобы поцеловать, и его нос угодил мне прямо в глаз. Отец поцеловал меня в лоб, взлохматил волосы и прошептал что-то ласковое, я не понял что. От него пахло вином и сигаретами, и он был ужасно колючий.
Где-то далеко устало прогудел поезд, казалось, он спешит домой, чтобы тоже лечь спать. «У-у-у, — гудел поезд. — У-у-у».
Я слышал, как мама на цыпочках вышла из комнаты Дэна, подождала отца. Их голоса скользнули вниз по лестнице. Послышался шум, как будто они дрались. Они смеялись и шикали друг на друга. Наверное, в эту ночь я последний раз заснул спокойно.
2
«Барр-ба-дос, — говаривал Отис. — Барбадос — это крошечный зеленый треугольничек, со всех сторон окруженный морем».
— А они сейчас там?
Мама наклонилась ко мне, коснувшись щекой моих волос. Пальцы ее побежали по карте, пересекли Индийский океан, Пакистан, Тибет, скользнули по Италии и Франции.
— Они сейчас вот здесь, солнышко. В Гатвике. Ждут самолета.
— Ого! — Я захрустел печеньем.
Папа опустил огромные круглые шарики витамина С в два стаканчика с водой, разболтал и протянул один маме:
— Выпей, это тебе поможет.
Мама смерила стакан недовольным взглядом. Ничего удивительного, вода-то в нем окрасилась в неприятный кроваво-багровый цвет. Но все же поднесла стакан к губам и отпила немного.
Папа засыпал зерна кофе в кофемолку. Зерна тихонько стукались друг о дружку.
— Надеюсь, самолет не разобьется, — задумчиво протянул я.
— Гарри, не говори так. И не шумите, пожалуйста.
— Я просто хотел сказать, что, думаю, с ними все будет в порядке.
Папа включил кофемолку.
Мама сжала виски, закрыла глаза. Когда она вновь открыла их, они были совсем красные.
Папа насыпал немного кофе в кофейник, влил кипятка.
Сквозь пар я видел репродукцию картины Пикассо, она висела у нас на стене над столом. Это была страшная картина, полная монстров, мертвых тел, кричащих людей.
После трагического исчезновения сестры-близнеца десять лет назад Мия до сих пор старается сохранить обрывки воспоминаний о днях, проведенных с ней вместе. В отдаленных уголках ее разума затаилась зловещая тьма, которая укрощает сознание девушки головными болями каждый раз, когда та думает о сестре. Мия пытается скрыть их в попытках убедить остальных, что все в порядке. Прежняя жизнь Леи закончилась в тот день, когда она оказалась в подвале, окруженная ужасом и страхом. Прошло десять лет, и от ее прежней жизни остались лишь призрачные обрывки воспоминаний.
Наступил новый век – и настала новая эра в жизни молодого писателя. После успешного издания книги он переехал в Москву, но удача капризна и непостоянна, и ему, чтобы удержаться на плаву, приходится осваивать работу сценариста. Только кем бы он ни был – газетчиком, писателем или сценаристом, – прошлое следует за ним неотступно. То, что случилось несколько лет назад в далекой деревне, не так просто забыть, особенно если все действующие лица той трагедии вновь собрались вместе. И сценарий, который приготовила для них судьба, не изменить.
Джеймс Хэйзел – ярчайший представитель молодого поколения авторов британского триллера. Ему удалось вдохнуть новую жизнь в этот жанр, сплавив его с детальным расследованием тайн недавней истории. Массовые преступления минувших дней неожиданно и жутко воскресают в современности… Адвокат Чарли Прист стал жертвой нападения в собственном доме. Угрожая в буквальном смысле высверлить ему глаза, преступник требовал отдать то, чего у Чарли не было и быть не могло. Непрошеному гостю пришлось уйти ни с чем – а вскоре его обнаружили посаженным на кол.
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.