Игра в поддавки - [2]

Нет, вроде ничего… Сосны как сосны. Одна, та, что с краю, перекорёжена, перекручена, расщеплена повдоль, только что узлом не завязана. Хвоя ещё зелёная, а значит, «карусель» прошлась здесь недавно. И угробила не только дерево — вон одинокий ошметок камуфляжа, а вон висит фрагмент рюкзака — на сосну заброшен. Больше ничего нет: был сталкер — и нет сталкера. Странно всё-таки: как его в «карусель» затянуло? Пустого места вокруг сколько угодно, островок не так уж мал. То ли совсем дурак был, то ли его загнали в «карусель» монстры или люди, то ли аномалия возникла внезапно. Ещё возможный вариант: «карусель» подхватила уже мёртвого и ограбленного сталкера. Если хорошенько поразмыслить, можно придумать ещё полдесятка маловероятных, но всё же возможных вариантов смерти этого бедолаги. У Зоны не спросишь, потому как нет у неё привычки отвечать на праздные вопросы. Всё, что тебе надо, у тебя перед глазами — смотри, слушай, нюхай. А главное, думай.

Пока, кажется, безопасно. Детектор молчит. Сами сосны говорят о том, что островок крайне редко становится местом рождения аномалий. Вот дальше к северу, за болотом и за моей бывшей охотничьей зоной, тянутся совсем другие леса — сухие, зато с жуткими буреломами и выжженными участками. Если человек, зверь или дерево попадает в «жарку» — привет, лесной пожар неизбежен. Странно ещё, что все леса в Зоне давным-давно не выгорели дотла, но в Зоне столько странного, что учёным ещё на сто лет работы хватит. Может, деревья зачем-то нужны Зоне?

— Привал, — командую я.

Вычет немедленно снимает рюкзак и валится на слой опавшей хвои. Какой же он всё-таки… неподходящий. Не для Зоны рожден парень. Для кабинета. Или лаборатории. Или аудитории. Типичный худосочный очкарик — даже жаль, что вместо очков он носит контактные линзы. Решил, что в Зоне с ними будет удобнее, наивный.

— Устал? — спрашиваю, хотя и так вижу.

Он пренебрежительно машет рукой и тянется к фляжке:

— Терпимо…

Ну-ну. Герой.

— Отдыхаем двадцать минут. Потом идём… вон туда идём. — Я показываю рукой. — Если нигде не застрянем, заночуем в лагере. Там и пополнимся.

У нас мало провизии. Патронов — этой валюты Зоны — напротив, вполне достаточно, но меня прямо корёжит при одной мысли о том, чтобы обменять часть наших боеприпасов на пищу. Денег — совсем нет. Всех собранных нами артефактов — один, да и тот всего лишь «медуза». От силы хватит на два стаканчика дешёвого пойла в баре «Харчи». Мы идём по бедным местам, и неспроста. Нам не резон встречаться с людьми, кем бы они ни были. Мы воспользовались старой, известной мне ещё с прежних времён и очень неудобной лазейкой в Периметре. О ней забыли, она никому не нужна. Какому нормальному сталкеру охота часами месить болотную жижу, чтобы только выбраться к своим привычным «пастбищам» из этих мест, пустых и гиблых? Здесь и от патрульного вертолёта толком не спрячешься. Существуют пути более короткие и безопасные — жаль, что они не для нас.

С тревогой думаю о ночлеге. У нас не хватит «валюты», чтобы заночевать в баре, да это и не лучший вариант, пожалуй. В нас могут узнать тех, за кем идёт охота. Наши описания уже наверняка пошли гулять по Зоне, и многие захотят прервать наш путь. Даже слишком многие.

Вычет лежит и ноги задрал на ствол сосны, а я обхожу островок. Что-то мне в нём не нравится, а вот что — не могу понять. Бывает такое ощущение и у молодых сталкеров, и у опытных, только у первых оно чаще всего ложное, надуманное, а у вторых бывает и по делу. Детектор по-прежнему молчит, как партизан. Нет, на островке всё чисто, даже вон гриб под сосной вырос самый обыкновенный. Свинушка. Фонит, конечно, но грибы в Зоне всегда фонят, потому что радионуклидов в здешней почве хватит ещё минимум лет на двести. Дикие ягоды есть можно даже вблизи ЧАЭС, они почти чистые, а грибы тянут в себя всю дрянь, что есть в почве, они такие. Ещё удивительно, что свинушка с виду совершенно нормальная и на мутантную не похожа. Говорят, будто бы после Первого взрыва от учёных поступило единственное хоть сколько-нибудь разумное предложение насчёт дезактивации местности: собирать подряд все грибы, что выросли в зараженных лесах, везти их на полигон и там закапывать поглубже.

Ага… Батальон грибников в общевойсковых защитных костюмах. Марш-марш туда-сюда по Зоне. И так много лет подряд. Очень умно, даром что Первый взрыв не породил никаких аномальных зон, а лишь загадил местность.

А когда на ЧАЭС шарахнуло второй раз, все как-то разом забыли и о грибах, и о радиации. Не до того стало. Теперь радиоактивный фон — лишь мелкая неприятность, сплошь и рядом вообще не берущаяся в расчёт. Обыкновенный профессиональный риск. Шахтерам грозит силикоз, проституткам — известно что, водолазам — кессонная болезнь, ну а сталкерам — лучевая. Только мало кто до неё доживает.

— Э, что это там? — раздаётся за спиной.

Вычет уже на ногах и шарит подобранной палкой в болоте возле перекорёженной сосны. Вот дурак. Позвать меня — язык бы отсох? Нет, обязательно надо самому пощупать и потыкать. Любому сталкеру, даже большинству «отмычек» известно: в Зоне смотри, слушай, нюхай, но не осязай без нужды! А этот… Говорил же ему! Как ребёнок, честное слово, все ему надо пощупать. Чего и ждать от учёного…