Игра в миражи - [8]

Вздохнув, Луно наклонился к первому от ворот бетонному столбику — Фелиппе складывал там мелкие камушки. Пальцы нащупали целую горку — давно не наведывался… Выбрав один, он бросил его з окно…

Камушек легонько ударился о стекло. В комнате вспыхнул желтый свет — это загорелся ночник, стоявший за темной шторой. Затем свет погас, а в окно просунулась рука с белым платком, опустилась вниз. Луно тихо просвистел только им известную мелодию.

— Почему тебя так долго не было? — пожаловался Малый, обнимая брата.

— Дела, Малый, дела.

Брат вырос выше него. Луно чувствовал, как под пальцами играют его твердые мышцы. Он вспомнил, как когда-то тащил его на своей спине, шлепая по сточной канаве.

— Родители спят? — хрипло спросил он, освобождаясь из объятий.

— Спят конечно, — засмеялся Малый. — Ужинать хочешь? Или сварить кофе?

— Ни то ни другое. Родители здоровы?

— Здоровы, конечно. В семье ведь растет будущий врач! Да ты хоть садись. О, а свет на радостях забыл включить!..

— Свет не нужен, поговорим так.

— Что-нибудь случилось? — насторожился Фелиппе.

— Нет, Малый, все нормально. Просто я тебя вижу и в темноте., Как дела у будущего врача?

— Прекрасно! Сдал последний экзамен, впереди — каникулы! Вот бы еще у меня брат не был таким суровым, тогда вообще… Но, может, он наконец Сжалится и чем-то заполнит мои каникулы?..

— Есть дело, Малый, есть… — успокоил Луно.

И все рассказал.

3

В столице Парами, на углу улицы Лас Розас Бланкас — улицы Белых Роз из такси вышел молодой человек и, не дожидаясь, пока автомобиль уедет, неспешно пошел по тротуару. Стояло ясное и тихое утро. Дворники со шлангами уже закончили свою работу, мокрый тротуар блестел, словно его натерли воском, темно-зеленый плющ тяжело переливался в лучах солнца, прозрачные капли застыли на лепестках роз; а во двориках, как будто не выдержав обильной росы, полегла трава, гордо распустил свои мокрые листья жасмин. Деревца туи чем-то напоминали перевернутые вниз зелеными хвостиками морковки, пальмовый лист изогнулся так, что был похож на саблю, и по нему крупными каплями скатывалась вода. Молодой человек наслаждался утренней свежестью и запахами цветов, наверное, как и каждый, кто здесь жил.

Остановившись у виллы «Эстрелья», он уверенно нажал на кнопку, замаскированную под камушек. В глубине двора показался слуга-мулат, одетый во все белое. Он неторопливо шел по тропинке, которая вела среди невысоких пальм к воротам. Не успел мулат одолеть и половину пути, как его обогнал, видимо, сам хозяин.

— Тысяча чертей! — по-испански воскликнул он. — Неужели кто-то решил проведать меня в этой проклятой глуши?

— К сожалению, мистер Шери, — извинился на чистом английском молодой человек, снял шляпу и сделал легкий поклон, — мне только доверили воспользоваться вашим адресом. Фелиппе Альварес, к вашим услугам.

— Пусть будет и так! — Хозяин не стал долго удивляться. — Друзья Пико — мои друзья. Прошу! Вы успели к завтраку. Клаудио, второй прибор на стол!

Во дворе они обменялись рукопожатиями, мистер Шери, растрогавшись, даже похлопал Фелиппе по плечам.

— Для друзей Уго Пико я — Вильям, только Вильям.

Кофе пили на открытой веранде. Клаудио перед этим раздвинул противомоскитные занавески.

— Сюда вы въехали без затруднений? — спросил Шери.

— Да. Я прилетел из Санто-Доминго. Парайя у меня — последняя точка каникулярного маршрута. Около получаса прождал на таможне, но потом сказали — пожалуйста.

— Еще бы! Мир должен убеждаться, что Парайя — свободная страна. За полчаса они проверили, нет ли вас в списках врагов Парайи. Еще кофе?

— Спасибо. Успел отвыкнуть от домашнего, настоящего, все время в пути, в аэропортах…

— Значит, вы путешествуете?

— Да, по возможности. Семья наша живет скромно, но сейчас, когда я закончил второй курс, родители выделили небольшую сумму, чтобы я поглядел хотя бы на соседние страны.

— О, — оживился Вильям, — я, кажется, все понял. Вы — студент, а мой друг Пико — ваш преподаватель?

— Десять-ноль в вашу пользу! — шутливо воскликнул Фелиппе. — Убежден, что для лучшего психоневролога Парайи такая задачка — мелочь, не так ли? Как он там, наш Уго?

— Полагаю, что нормально. Отпуск собирался провести в Европе. А так, как всегда — неугомонный, горячий и, как всегда, весь в науке.

— Вот таким я его и знал когда-то. Мы вместе стажировались в Йельском университете. Эх, юноша, — подмигнул Вильям, — знали бы вы, сколько раз нам приходилось выручать друг друга в пикантных ситуациях! Carpe diem, как говорили древние, лови миг, пока полон сил. А теперь… — махнул рукой американец.

— Мистер Вильям, сеньор Пико поручил мне передать вам письмо. А заодно тысячу приветов и лучшие пожелания…

Письмо Вильям прочитал молча, а потом сказал:

— Ну, добил, добил, старина. Сообщает подробно, что открыл и что опубликовал. О, он пишет и о вас, мой юный друг! Так-так… Понятно, что в частную, на всю Парайю три государственных богадельни… Ну, пожелания мне переданы на словах… Знаете, что он пишет о вас?

— В общих чертах… — Фелиппе смущенно опустил голову.

— Не стыдитесь, молодой человек, — американец положил руку на плечо гостю. — Честно зарабатывать хлеб не стыдно.