Игра в любовь - [7]

Вряд ли ему можно доверять. О себе помалкивал, а свои чувства — если они у него были — держал в тайне.

— Вот как? — воскликнула она, нарочито растягивая слова. — Ну что ж, мы воюем, введено эмбарго, и я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы моя портниха не слишком перенапрягала экономику непомерным расходом ткани.

— Какой патриотизм, Шарлотта! — сдержанно заметил он. — Я потрясен твоими жертвами. Или следует употребить это слово в единственном числе? Что-то не похоже, что ты во многом отказываешь себе в плане комфорта.

Он обвел ироническим взглядом роскошное убранство гостиной, скользнул по голубым стенам, отороченным белой лепниной, и по мягкой мебели на изящных гнутых ножках, обитой синим муаром, с резными спинками в виде лир, с массой подушек и подушечек в наволочках из дорогой парчи ярко-желтого цвета. На покрытом черным лаком консольном столике красовался огромный букет желтых роз и словно восковых белых гардений, стоявших в китайской вазе.

— Это те желтые розы?

— Вижу, ты их узнаешь.

— Еще бы. — Он вдруг заговорил совсем тихо: — Я подкармливал их собственной кровью. Где ты их взяла?

— Они с того куста, который ты и твои товарищи подарили нам много лет назад. Я привезла черенки с собой из Йорка. Сначала они росли в городской резиденции Уэлтонов, а теперь вот здесь, — сказала она, — чтобы напоминать мне о добром старом времени. Видел бы ты, какую сенсацию они производили, когда я украшала ими волосы или прикалывала к тому, что я — очевидно, ошибочно — называю своим лифом. — Она усмехнулась. — Я очень люблю производить сенсацию. К тому же эти розы очень подходят к убранству моих апартаментов, — добавила она, обводя комнату довольным взглядом.

— Новый адрес. Новый цвет стен. Новая мебель, — бормотал Дэнд, тоже окидывая взглядом комнату. — Резонно задаться вопросом: вполне ли респектабельно молодой женщине жить одной?

— Не думаю, — бойко ответила она. — Но какое мне дело до респектабельности, если она лишь связывает мне руки и мешает приносить пользу тебе и твоим друзьям?

— Очень практичный подход, Лотти. Ты стала весьма решительной, малышка, не так ли?

— Хотелось бы в это верить.

— Знаю, что так оно и есть, — сказал он, лениво улыбнувшись. — Сколько сердец разбила на этой неделе жестокая маленькая мисс Нэш?

— Сердец? — задумалась она. — Ни одного. Однако спесь с некоторых сбила.

— Бедняги. — Он поставил бокал возле ног и, покачиваясь на стуле, сложил руки на подтянутом животе.

Даже по прошествии многих месяцев она не перестала удивляться тому, что он был одним из самых лучших тайных агентов Англии. Этому было трудно поверить. Человек с сомнительной репутацией, скрытный и опасный — таково было ее первое впечатление о нем, когда он появился в плохо освещенной библиотеке отца Таркина, и она полагала, что впечатление это было вполне правильным.

До того, как они обменялись хотя бы словом, был тогда один момент, когда их взгляды встретились и у нее замерло сердце и остановилось дыхание. Время тоже остановилось, и ей захотелось навсегда остаться в лучах этого ясного, горячего взгляда. Правда, потом он заговорил — и разом отмел все, что она нафантазировала относительно этого момента. Ну да ладно. Фантазия — она и есть фантазия. Не существовало между ними никаких тайных уз, никакого глубокого единения. Была цель и был долг. Этого было более чем достаточно, чтобы наполнить жизнь смыслом.

— И все же что-то, видимо, заставило тебя сменить адрес, — настойчиво продолжал Дэнд. — Что случилось, Лотти? Неужели ты в конце концов совершила какое-нибудь преступление против общества, на которое не смогли не отреагировать даже барон и леди Уэлтон? Может быть, надевала бриллианты до полудня? Или в течение месяца дважды появлялась в одном и том же наряде? — спросил он. — Расскажи мне. Что ты натворила такого, что побудило Уэлтонов выставить тебя из дома?

— Ничего я не натворила. Просто Мэгги Уэлтон имела наглость выйти замуж, — беззаботно ответила она. — А ее супруг, жалкое создание, отказался пригласить меня жить с ними. Представляешь, какое нахальство!

— Какой опрометчивый поступок! — усмехнулся Дэнд.

— Вот именно, — согласилась она. — И вот я решила, что настал момент покинуть моих дорогих друзей Уэлтонов и жить самостоятельно. К счастью, деньги, которые мне дают Кейт и Кристиан, позволяют это сделать.

Взгляд Дэнда скользнул по ее новому платью, задержался на накинутой на плечи кашемировой шали и чуть покачивающихся жемчужных серьгах в ушках.

— Должно быть, они обеспечивают тебя более щедро, чем я предполагал. — Она уклончиво улыбнулась. Он и понятия не имел, насколько щедро. — Если уж речь зашла о твоем наследстве, то скажи, есть ли какие-нибудь новости о полковнике и миссис Макнилл? — спросил Дэнд. — А также, конечно, о прекрасной Хелен и не менее великолепном Рэме?

При упоминании о старшей сестре, маркизе Коттрелл, Шарлотта несколько замялась. Последнее письмо Хелен было коротким, и в каждой его строчке чувствовалось стремление не критиковать и не подвергать сомнению экстравагантное поведение Шарлотты. Шарлотта была рада, что до другой ее сестры, Кейт, вместе с полком своего супруга находившейся далеко от дома, почти не доходили сплетни, которые не могли пройти мимо ушей Хелен.