Игра в ложь. Я никогда не… - [54]

– А еще Шарлотта рассказывала, что, когда она встречалась с Гарретом, он был странно одержим летними Олимпийскими играми. – Мадлен усмехнулась. – Особенно женской гимнастикой. Можешь себе представить? Он восхищался этими гномами!

Спасибо, ребята, что рассказали мне это при жизни.

Но Эмма хихикнула.

– Да, может, он того и не стоил.

– Определенно. – Мадлен подняла руки, чтобы поправить корону на голове. Рукав скользнул вниз, обнажив кожу. Эмма увидела четыре фиолетовых синяка на внутренней стороне предплечья, явно оставленные чьими-то грубыми пальцами.

Эмма ахнула.

– Мадс, что случилось?!

Мадлен проследила за взглядом Эммы и побледнела.

– О. Ничего. – Она потянула рукав вниз, и ее руки заметно дрожали. Ткань зацепилась за браслет, и Мадлен долго возилась, освобождая рукав, пока он наконец не скрыл запястье. Потом Эмма увидела розоватый ожог на ее руке. И синяк на икре. И еще один на шее.

Тревожный звонок прозвучал у нее в голове. Эмма встречала много приемышей, которые не хотели говорить о своих фингалах под глазом, выдранных волосах на голове, ожогах на руках.

– Мадс, – прошептала Эмма. – Ты можешь рассказать мне. Я тебя не выдам.

Губы Мадлен сжались. Она поковыряла указательным пальцем дырочку в скамейке. – Это не важно.

– Нет, важно.

Голоса смеющихся девушек проплыли мимо раздевалки. Еще один крик вырвался из дома с привидениями. Секундная стрелка на настенных часах сделала второй круг, прежде чем Мадлен снова заговорила.

– Это все из-за сигареты.

– Сигареты?

– Помнишь, я курила у окна в прошлую субботу? Я нарушила правило. И заслужила это.

– Заслужила? – повторила Эмма. Сердитое лицо мистера Вега встало у нее перед глазами. – О, Мадс.

В тот же миг меня посетило видение: мистер Вега врывается в комнату Мадлен, лицо у него красное и потное, голос срывается на крик. Клянусь богом, Мадлен, если ты еще раз нарушишь комендантский час, я сверну тебе шею! Мадлен побежала за ним вниз по лестнице, и спустя какое-то время я услышала приглушенные вопли. Потом раздался грохот, как будто рухнула полка с кастрюлями и сковородками. Я так и сидела в комнате, не зная, что делать. Слишком напуганная, чтобы пошевелиться.

Мадлен вскоре вернулась – глаза красные, на щеках потеки от слез. Но она улыбнулась и пожала плечами, сделав вид, будто ничего не произошло, а я не стала допытываться.

Эмма крепко сжала руки Мадлен.

– Это то, о чем ты хотела поговорить со мной не так давно? В ту ночь, когда пыталась мне дозвониться, а я не брала трубку?

Мадлен кивнула, сжимая губы так плотно, что их стало почти не видно.

– Прости меня, – сказала Эмма, сглатывая тугой ком. – Я должна была прийти тебе на помощь и быть рядом.

Ей стало интересно, знала обо всем этом Саттон, или Мадлен тщательно оберегала свой секрет.

«Мне тоже очень жаль», – добавила я, хоть она и не могла меня слышать. У меня такое ощущение, что мы с Мадс никогда не обсуждали это раньше, даже в ту ночь. Телефонный звонок, о котором они говорили, – это ее первый крик о помощи. И я бы непременно откликнулась, но меня уже не было в живых.

– Все в порядке, – дрожащим голосом произнесла Мадлен. – Я позвонила Шарлотте. Она была так добра. Я хотела потом рассказать тебе, но… – Мадлен горько усмехнулась и расправила складки широкой юбки. – Веришь или нет, но это ничто по сравнению с тем, что отец делал с Тайером. – Она украдкой взглянула на Эмму. – Но, я думаю, Тайер рассказывал тебе, верно?

Кожу Эммы защипало при звуке имени Тайера. Доверил бы он Саттон что-то настолько личное? И насколько они были близки?

Меня снова накрыло волной воспоминаний. Я увидела все ту же картинку: Тайер держит меня за руки и что-то говорит, пытаясь заставить меня понять. Не об отце ли он рассказывал?

– Ты должна заявить об этом, Мадс, – настойчиво произнесла Эмма. – То, что он делает с тобой, это неправильно. И опасно.

– Ты шутишь? – Корона сползла ей на лоб. – Он найдет способ повернуть все так, что я буду выглядеть виноватой. Мама тоже встанет на его сторону. И это действительно моя вина. Если бы я сама все не портила, ничего бы не случилось.

– Мадлен, это не нормально, – решительно сказала Эмма. – Обещай подумать о том, чтобы сообщить кому следует. Пожалуйста!

Мадлен уставилась на свои руки.

– Может быть.

– Вокруг много людей, готовых поддержать тебя, если ты решишься. Шар, я, Фредди Крюгер…

Мадлен подняла голову и выдавила улыбку.

– О боже, его костюм просто ужасен.

– Да, я здорово струхнула, – согласилась Эмма. – Наверное, меня будут мучить кошмары.

– Не тебя одну. Но он думает, что выглядит по-настоящему круто.

– Только не соглашайся на медленный танец с ним, – предупредила Эмма. – Можешь себе представить эти лезвия на своей заднице?

Они смеялись так, что едва не свалились со скамейки. В раздевалку зашла группа десятиклассниц в чирлидерских костюмах «Аризонских Кардиналов»[59]. Девушки остановились как вкопанные, и в следующее мгновение их как ветром сдуло. От этого Эмма и Мадлен расхохотались еще сильнее.

Успокоившись, Эмма откашлялась и почувствовала, что ее улыбка увядает.

– Мадс, помни, что я всегда рядом. Извини, если… если тебе показалось, что это не так.