Игра в ложь. Я никогда не… - [21]

живешь жизнью Саттон. И, как только мы все выясним, ты сможешь снова стать Эммой.

Эмма рассекла пальцами прохладную воду, обдумывая его слова. Трудно представить, что с ней случится, когда они раскроют убийство Саттон. Если раскроют. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь и познакомиться с Мерсерами как Эмма, но что, если они выгонят ее, узнав, что она выдавала себя за их погибшую дочь?

Итан нарушил молчание.

– Даже не знаю, как тебе удалось столько лет прожить в приемных семьях и остаться… нормальной. Я не уверен, что смог бы.

– Ну, я просто спряталась в скорлупке. – Эмма пробежалась по воде, следуя на тихий голос Итана. – Придумала собственный мир.

– В смысле?..

– Вела дневники и писала рассказы. И еще я создала свою газету.

– Серьезно?

Эмма кивнула, не открывая глаз.

– Это было нечто вроде… «Ежедневной Эммы». Я фотографировала и записывала все, что происходило со мной, как будто писала статью для первой страницы. Ну, скажем, «Девушка Снова Печет Хлеб из Чечевицы Для Приемных Родителей-Хиппи». Или «Сводная Сестра Ломает Дорогую Вещицу Эммы Пакстон Только Потому, Что Ей Так Хочется». Это придавало мне сил. Я до сих пор сочиняю заголовки и держу их в голове.

– Зачем?

Эмма вытерла мокрое лицо.

– Думаю, это помогает мне чувствовать себя… кем-то значительным. Как будто я достойна того, чтобы мое имя прозвучало на первой странице – пусть даже выдуманной газеты.

– Я тоже создал собственный маленький мир, – признался Итан. – Раньше меня постоянно дразнили.

– Тебя дразнили? – Эмме захотелось открыть глаза и посмотреть на него. – Почему?

– Почему обычно дразнят? – Его голос дрогнул. – Это просто случилось, и все. Но, вместо того чтобы писать в газету, я рисовал лабиринты. Поначалу примитивные, но постепенно они становились все более запутанными, так что я уже и сам не мог оттуда выбраться. Я просто терялся в них. И воображал, что это сад-лабиринт, в котором я могу исчезнуть навсегда.

Эмма вдруг уловила какое-то движение под водой. Она выбросила вперед руку, прикоснулась к теплой коже и открыла глаза. Итан стоял, втиснувшись в угол возле встроенной гидромассажной ванны.

Прежде чем Эмма осознала, что делает, ее пальцы скользнули по легкому порезу от бритвы на подбородке Итана.

– Болит?

Итан покраснел.

– Не-а. – Он схватил ее за талию и притянул к себе. Их ноги столкнулись, и Эмма почувствовала трение кожи о кожу. Она уставилась на губы Итана, капельки воды на его ресницах, россыпь веснушек на плечах.

В саду щебетали сверчки. Мескитовые деревья вздыхали под редкими порывами ветерка. Когда Итан наклонился ближе, лунный свет упал на медальон Саттон, и мерцающие блики отразились на поверхности бассейна.

Эмма задрожала, как будто вода вдруг стала ледяной. Все происходило слишком быстро.

– Хм… – пробормотала она, отворачиваясь и отплывая на глубину.

Итан сделал неловкий шаг вперед, вытирая воду с лица.

– Тьфу! – закричала я на них. И вы еще будете говорить мне о разочаровании!

Эмма подплыла к лестнице.

– Наверное, пора вылезать.

– Да. – Итан выпрыгнул из бассейна. Он обвел взглядом цветники, конусообразную кормушку для птиц, висевшую на дереве, – все, только не Эмму.

Они стояли у бассейна мокрые, продрогшие и почти голые. Эмма пыталась придумать, что сказать, чтобы прогнать неловкость, но в голове булькала вода, а не мысли.

Глубокий стон заставил ее обернуться. Свет фар пробился сквозь рейки забора. На улице стояла машина. Эмма схватила Итана за руку.

– Здесь кто-то есть!

– Черт. – Итан схватил в охапку кроссовки и одежду и босиком побежал к задней части глухой стены. Эмма быстро натянула пижамные штаны, отжала рубашку и бросилась следом за ним. Итан подсадил Эмму, а потом перелез сам. По ту сторону заднего двора Полсонов тянулся высохший ручей, заваленный сучьями и камнями, его русло петляло среди зарослей перекати-поля и кактусов. Дом Мерсеров находился слева, но Итан свернул направо.

– Мне надо домой, – сказал он.

– Ты пришел пешком? – удивленно спросила Эмма.

– На самом деле – бегом. Я люблю бегать по ночам.

Двигатель автомобиля работал на холостом ходу. Эмма прищурилась, вглядываясь в темноту, которая казалась бесконечной. – Ты уверен, что с тобой ничего не случится?

– Не волнуйся. Увидимся.

Эмма смотрела ему вслед, пока не погасли светоотражающие вставки на его кроссовках. И только после этого двинулась по тропинке, которая вела на задний двор дома Саттон, подкралась к забору и вынырнула рядом с машиной Лорел. Оглядываясь по сторонам, она ожидала увидеть автомобиль во дворе Полсонов, а может, и самого мистера Полсона, шныряющего вокруг дома с бейсбольной битой. Но подъездная дорожка была пуста. Газеты лежали на том же месте, где и час назад. Дом по-прежнему был погружен в темноту.

От страшной догадки Эмму кинуло в озноб. Таинственный автомобиль принадлежал вовсе не Полсонам. За ними наблюдал кто-то другой.

11 Нет ничего лучше угрозы в два часа ночи

Через несколько минут Эмма взбежала на крыльцо дома Мерсеров. На дереве под окном спальни Саттон не нашлось достаточно низкой ветки, чтобы зацепиться, так что попасть внутрь она могла только через парадную дверь.