Игра в кошки-мышки - [23]

— Нет. — Дима усмехнулся. — Так говорят те, кто совсем их не знал. Все считают, что все это Дашины проделки, что это исключительно ее собственная инициатива. На самом деле все придумывала Света. Просто Даша была более общительная, а Света более наблюдательная. Они очень здорово дополняли друг друга. Они же были одноклассницами. Лариса достала сигарету, чтобы ее прикурить, но так и осталась сидеть с ней в руке.

— Просто в старших классах, — продолжал Дима, — Света с родителями переехала в другой район и, соответственно, сменила школу. В классе они особо не дружили, а тут…

— Значит, Свету действительно должны были убить сначала? — задала вопрос Лариса. — А Даша — это просто по ошибке?

— Не знаю, — пожал плечами Сомов. — Может быть, хотя я в этом не совсем уверен. Они что-то знали и ужасно этому радовались, но Даша отговаривала Свету. Они даже поругались по этому поводу.

— Отговаривала от чего? — уточнила Лариса.

— От того, чтобы пустить свои знания в дело, как они сами между собой говорили.

— Так, хорошо, — медленно проговорила Лариса, пытаясь собрать в кучу все только что услышанное. — Но вернемся к Зое Андреевне. Почему ты подозреваешь ее?

— Я видел, как она крутилась весь вечер около учебной комнаты. С чего это ей там околачиваться?

— Ну, она вообще-то должна была подготовить комнату к занятиям, насколько я знаю, — разочарованно протянула Лариса. — И вообще — мало ли какие у нее могли быть там дела?

— Комната готовится гораздо раньше, — возразил Сомов. — Так было всегда. Из клиники вечером в наш корпус вообще редко кто заходит, а тут ей как медом намазали.

— Это не показатель, — вздохнула Лариса.

— Может быть, но зачем тогда Даша так часто бегала в реанимацию? — торжественно заявил он. — Даша никогда не отличалась особой любезностью и вниманием по отношению к больным, а тут…

— Какая между этим всем связь?

— Даша что-то нашла, она нашла компромат на Зою Андреевну. Через одного больного в реанимации. Она пыталась найти знакомых в милиции. Постоянно приставала ко мне с этим вопросом.

— В милиции? Зачем ей это? — удивилась Лариса.

— Ей нужен был архив.

— Архив? Архив чего? — Удивлению Котовой не было предела.

— Ей надо было узнать про какое-то дело. Она никогда не говорила о том, чего до конца не выяснила. Могу только сказать, что это было какое-то дело примерно десятилетней давности. Где-то конец восьмидесятых.

— А-а, — протянула Лариса, разочаровавшись в очередной раз.

Как то, что происходило десять лет назад, может пригодиться сейчас? Тогда и строй-то в нашей стране был совсем другой, да и нравы тоже.

— Я знаю, о чем вы думаете, — с отчаянием в голосе сказал Сомов. — Но, понимаете, Даша никогда ничего не делала просто так.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарила его Лариса, про себя решая, что в реанимацию наведаться надо будет обязательно.

А пока решила сменить тему разговора:

— А у Светы Косовой был парень? — спросила она.

— Конечно, был, — ответил Дима. — Его зовут Славка Поляков.

— Он тоже учится с вами?

— Нет, он работает в фармацевтической фирме под названием «Марк».

— Вот как? Это очень интересно, — протянула Лариса, сразу же вспомнив надпись в карточке Даши: «Генеральный директор фирмы «Марк» Шабанов Валерий Степанович».

— Но Светка с ним нечасто встречалась, — хмуро сказал Дима. — Так, держала на всякий случай.

Воцарилось недолгое молчание, которое было прервано Ларисой.

— Значит, кроме просто подозрений, основанных на том, что ты видел ее около учебной комнаты, у тебя ничего против Зои Андреевны нет? — уточнила она.

— Нет, — признался Дима. — Но я уверен, что это ее рук дело.

— Понятно, — протянула Лариса.

— Просто все как-то в последнее время шло наперекосяк, — вздохнул Сомов, как бы оправдываясь. — Извините, но я, пожалуй, пойду.

— Конечно, — разрешила Котова. — Спасибо за информацию. Если что еще узнаешь, обращайся ко мне. Я тут еще несколько дней точно покручусь.

— И что? За несколько дней вы раскроете эти преступления? — с наивным блеском и верой в глазах спросил Дима.

— Я попробую, — улыбаясь, ответила Лариса.

Подождав, пока Дима ушел, она расплатилась за кофе и вышла вслед за ним.

Она посмотрела на часы и решила, что самое время пойти пообщаться с пациентом в реанимации, который был замечен в странной дружбе с Дашей. И только после этого поехать домой.

«Второй этаж, реанимация. Это должно быть где-то здесь», — решила Лариса, поднимаясь по лестнице.

На втором этаже было всего три палаты. В одной лежала какая-то девушка, другая оставалась пустой, а в третьей Лариса обнаружила того, кто был ей нужен. Это был пожилой, осунувшийся мужчина с болезненным выражением лица. На вид ему было лет семьдесят, а может, и больше. Ларисе он напоминал этакого старого коммуниста сороковых-пятидесятых годов.

При звуке открывшейся двери он открыл глаза и внимательно посмотрел на вошедшую. Несмотря на то что он был тяжело болен, мозг его работал отлично.

* * *

Михаилу Федоровичу Луценко шел уже восьмой десяток. Он прожил, по его собственным понятиям, довольно яркую, а главное, честную жизнь. Он строил коммунизм, и делал это искренне. Работал на всевозможных стройках Советского Союза и был счастлив тем, что живет в такой прекрасной стране. Он все всегда делал правильно, так, как должно быть, то есть так, как говорила ему партия. И того же требовал от других. Никогда не прощал ошибок ни себе, ни другим. Именно по этой причине он не понимал ни своих детей, которые вели непонятный для него образ жизни, ни жену, когда она была еще жива.