Игра в имитацию - [10]
Такой была маленькая, окаменелая Великобритания, где хозяева и их слуги знали свое место, а шахтеры, по их мнению, были изменниками сложившейся идеологии. И пока мальчики принимали на себя роли слуг, занимаясь погрузкой цистерн с молоком в поезда, пока забастовка не была прекращена главами их страны, в их среду проник легкомысленный Алан Тьюринг. Его ум не занимали мысли по поводу проблем претендующих на звание землевладельца, строителей империи или управляющих, — все они принадлежали системе, которой до него не было дела.
Само слово «система» постоянно звучало рефреном, и пресловутая система функционировала практически независимо от отдельных личностей. «Уэскотт Хаус», в котором проживал Алан, впервые принял своих первых пансионеров лишь в 1920 году и все же уже существовал с таким укладом, что прислуживание новичков старшим ученикам и избиения в туалете расценивались, как естественные законы природы. Это происходило даже при том, что директор Джеффри О’Хэнлон имел свое собственное мнение по любому вопросу. Оставшийся холостяком в свои сорок лет и прозванный (скорее всего, некоторыми снобами) Учителем, он расширил изначальное здание дома на свои собственные средства, полученные с продажи ланкаширского хлопка. Сам он не приветствовал идею вылепить из мальчиков заурядных личностей, и не мог разделить любовь других заведующих пансионом к футболу. В последствии его пансион приобрел сомнительную репутацию своей «пассивностью». Он поощрял занятия музыкой и живописью, испытывал неприязнь в случаях травли учеников старшими и прекратил традицию исполнения новичками песни вскоре после поступления в школу Алана. Руководство такого директора приближало, насколько это было возможно, к либеральному правлению в «маленьком государстве». И все же система была превыше во всем кроме одной детали. Можно было подстроиться, сопротивляться или игнорировать ее — и Алан выбрал последнее.
«Он кажется очень замкнутым и склонен оставаться в уединении, — писал О’Хэнлон. — Такое поведение возникает, скорее всего, не из-за подавленного состояния, а из-за застенчивости». В школе у Алана не было друзей, и по крайней мере один раз другие мальчишки запирали его в подвале общей гостиной. Там продолжал свои химические опыты, которые были встречены ненавистью остальных, которые видели в этом задатки зубрилы, к тому же в ходе экспериментов выделялись неприятные запахи. «Нельзя сказать, что его внешний вид неопрятен, — характеризовал его О’Хэнлон в конце 1926 года, — наоборот, он сам понимает, когда ему нужно исправиться. Склонен поступать по-своему и не вызывает симпатию у сверстников: он кажется неунывающим, но я не всегда могу быть уверен, что его веселье не напускное». «Его поведение зачастую вызывает насмешки других, но я не нахожу его несчастным. Несомненно, его нельзя назвать «нормальным» мальчиком в полном смысле этого слова, вследствие чего он ощущает себя менее счастливым», — отметил он в школьном отчете уже в конце весеннего семестра 1927 года. Директор в своем отчете был более однозначен:
Ему придется постараться, чтобы найти свое призвание; между тем он мог бы добиться большего, если бы попытался направить все свои усилия, чтобы влиться в школьный коллектив — у него должен быть командный дух.
Миссис Тьюринг замечала то, чего больше всего опасалась — что Алану так и не удастся влиться в жизнь частной школы. К тому же он не был популярен среди остальных учеников, и среди преподавателей тоже. И в этом он потерпел неудачу. С начала первого семестра его отправили в промежуточный класс, который назывался «Шелл», вместе с мальчиками на год старше, испытывающими похожие трудности в учебе. Позднее его перевели в другой класс, для учеников со средними результатами. Алан едва заметил перемену. Лица преподавателей сменялись одно за другим: в общей сумме семнадцать за четыре семестра. И ни один из них так и не понял одного мечтательного мальчика среди остальных двадцати двух учеников класса. Его бывший одноклассник так описывал тот период учебы:
он был ходячей мишенью по крайней мере для одного преподавателя. Алан умудрялся испачкать свой воротничок чернилами, и тогда преподаватель поднимал его на смех перед всеми: «И снова Тьюринг измазался чернилами!». Досадный пустяк, можно было подумать, но этот пример никак не выходит у меня из головы, как порой жизнь чувствительного и безобидного мальчика… может превратиться в сущий ад за стенами частной школы.
Школьные отчеты составлялись дважды за семестр, и можно себе представить, как нераскрытые конверты, полные обвинений, утром ложатся на стол перед мистером Тьюрингом, «подкрепившимся раскуриванием трубки-другой и чтением «Таймс». Алан в таком случае попытался бы сказать нечто вроде: «Папа читает табель успеваемости, словно ведет застольную беседу» или «Папе стоило бы хоть раз взглянуть на успеваемость остальных мальчиков». Но отца не интересовала успеваемость остальных, и он видел лишь то, что его с трудом накопленные деньги растрачиваются попусту.
Его не волновало необычное поведение сына или, по крайней мере, он относился к нему с крайней долей терпимости. В действительности и Джон, и Алан во многом походили на своего отца, они любили говорить напрямую и реализовывать свои идеи решительно, порой приходя в чистое безумие. В семье именно мама была голосом общественного мнения, но ее вкусы и суждения в глазах остальных были по-простецки провинциальны. Именно она, а не муж, и даже не Джон, сочла необходимым изменить Алана. Тем не менее, терпимость мистера Тьюринга не распространялась на такое важное дело, как получение образования. Тогда его финансовое положение казалось особенно шатким. В конце концов, он устал находиться в изгнании и приобрел небольшой дом на окраинах Гилфорда, в самом центре графства Суррей, но, помимо оплаты подоходного налога, ему теперь было необходимо устроить карьеру старшего сына. Он отговорил своего сына идти по его стопам и вступать на службу в Индии, предугадав, что закон индийского правительства 1919 года в итоге приведет к антианглийским волнениям в стране.
За свою короткую жизнь английский математик, логик, криптограф Алан Тьюринг (1912–1954) успел прославиться тем, что был везде первым. Он первым начал разрабатывать основы информатики, современного программирования. Первым стал создавать искусственный интеллект. Первым использовал термин «компьютер» в современном понимании. Стал первым в мире хакером, взломщиком кодов. Благодаря его таланту британские войска одержали победу над германским флотом во время Второй мировой войны: Тьюринг вскрыл секретные коды самого неприступного шифровального устройства нацистов «Энигма».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.