Игра теней - [9]

Сейчас эти воспоминания глубоко похоронены, но они стали неотъемлемой частью ее натуры. Рэйчел никогда не сможет забыть, что значит засыпать в их убогой квартире, слыша сквозь тонкие, словно бумажные, перегородки крики соседей на своих детей. Полиция была частым гостем в их квартале, но ее никогда там не оказывалось, когда звучали выстрелы в ночи или когда шпана заполняла улицы. Но как бы плохо все ни обстояло, каждую ночь она молилась, чтобы на следующий день они остались в своем крошечном жилище, а не оказались вышвырнутыми на улицу. Стать бездомной было для нее страшнее всего. Куда им было деваться, если бы они лишились своей маленькой квартиры?

Рэйчел стряхнула с себя тягостные воспоминания. Ее семья забыла о тех годах. Они переступили через это. Почему же не может она? Ей известно, что мать и сестру раздражает ее граничащее с одержимостью желание защитить их, но Рэйчел не в состоянии измениться, ибо не в силах избавиться от страха, живущего в ее сердце.

Именно страх помог ей сделаться такой, какой она была сейчас. И пусть в этом ее большой недостаток, всем придется с этим мириться. Потому что она никогда не сможет вновь пережить весь тот ужас, ту пустоту, в которую превратилась их жизнь после смерти отца.

— Мне нужен перерыв. — Внезапно ощутив необходимость оказаться вне стен здания и сделать глоток свежего воздуха, Рэйчел поднялась с места. — Буду снаружи. Если кто-то станет меня искать, я вернусь через двадцать минут.

Когда она проходила мимо Пенни, та схватила ее за руку.

— Послушай, Рэйчел, жизнь прекрасна. Попробуй расслабиться и почувствуй это.

Рэйчел заглянула в доверчивые и невинные глаза сестры. Во многом Пенни оставалась еще ребенком, и отчасти Рэйчел превратилась для нее в мать. Она не возражала против этой роли, но временами испытывала желание последовать совету сестры и расслабиться. У Пенни это звучало как нечто само собой разумеющееся.

Вздохнув, она выдавила из себя улыбку и чмокнула Пенни в лоб.

— Я постараюсь…

Спустя несколько секунд Рэйчел вышла в пустой внутренний дворик с выложенными белыми изразцами стенами. Садовые фонари на мраморных перилах отбрасывали мягкий свет на ухоженную лужайку. Резкий запах табачного дыма почти заглушал приятные ароматы свежескошенной травы и цветущих гардений. Сквозь застекленную дверь слышался надрывный плач скрипок и флейт.

Остановившись у каменной балюстрады, Рэйчел медленно сделала столь необходимый ей сейчас глубокий вдох. Прохладный ночной воздух наполнил легкие, заставив заструившуюся с удвоенной силой кровь вернуть к жизни ее оцепеневшее тело. Рэйчел не стоит принимать близко к сердцу замечания сестры, обычно они ее не расстраивали.

Она догадывалась о причинах охватившей ее тревоги, но сейчас старалась не думать о них. Только время от времени образ Джексона Дермонта, его запоминающееся симпатичное лицо всплывали в опасной близости от ее сознания, не позволяя забыть себя.

Раньше ей никогда не приходилось испытывать трудностей в возведении барьеров между собой и клиентами. Почему же он так подействовал на нее? Почему из всех остальных именно ему это удалось?

Мистер Дермонт… Джексон… Рэйчел провела рукой по гладкому мрамору перил. В чем его секреты? Из карт следовало, что у него их несколько, больше они ничего не сообщали. Гадание не дало ей желаемых результатов, однако и без него она сумела понять кое-какие особенности его личности.

Он обладал внешностью и обаянием, располагающим к себе большинство людей. Но за его дьявольской улыбкой и манящим взглядом она разглядела человека, способного быть столь же безжалостным и твердым, как тот камень, которого сейчас касалась ее ладонь. Почему?

Рэйчел покачала головой и улыбнулась собственной глупости. Этого «почему» для нее не должно существовать. Коль дело касается Джексона Дермонта, ей, пожалуй, не помешало бы обуздать свое любопытство.

Послышались голоса, и, взглянув направо, она заметила направляющиеся к ней две пары. Рэйчел узнала Эдмонда и Сандру Робертс; вторым мужчиной оказался сенатор Дэйвид Гастингс. Но женщина с ним не была ей знакома.

Сандра опиралась на руку мужа и тесно прижималась к нему. Она засмеялась брошенной им фразе и провела ладонью по его груди. Рэйчел дотронулась до висящего у нее на шее любовного амулета. По всей видимости, Сандра решила спасти свой брак. Рэйчел пожелала своей клиентке удачи и подумала о том, сможет ли сама когда-нибудь найти мужчину, за которого стоило бы бороться.

— О, Рэйчел!..

Сандра отпустила мужа и протянула руку второй женщине, высокой брюнетке в длинном платье из черного шелка, подчеркивающем все достоинства фигуры. Отведя ее в сторону, Сандра прошептала:

— Моника, дорогая, это та самая гадалка, о которой я тебе говорила.

Рэйчел чуть не застонала. Гадалка? Она ненавидела это затасканное слово, но, коль скоро ее клиентам оно нравится, ей лучше придержать язык. Пока.

— Моника Бомон, а это Рэйчел Голд. Рэйчел машинально протянула руку и сжала холодные негнущиеся пальцы представленной ей женщины. Сандра продолжала распространяться по поводу талантов Рэйчел, но та ее почти не слышала. Что-то в строгих чертах ухоженного лица Моники показалось ей знакомым, но что именно, она никак не могла вспомнить.