Игра словами - [23]

Эстер заплела волосы в косу и обернула вокруг головы, водрузив сверху соломенную шляпу. На ней были свободные хлопчатобумажные брюки и тенниска, на ногах — кроссовки на толстой подошве для защиты от острых камней. Так что экипирована она была прекрасно, и все-таки Гордриджу пришлось помогать ей, когда они поднимались на скалы.

— Неужели мне предстоит взбираться сюда всякий раз, когда потребуется найти вас или Эдварда? — спросила Эстер, когда они остановились передохнуть.

— А что, вам трудно? — насмешливо спросил он.

— Разумеется, нет! Просто это, кажется, довольно долгая процедура… Разве нельзя было найти на острове какое-либо другое место для лагеря, откуда доступ был бы легче?

Губы его выразительно скривились.

— Думаю, что нет; это вообще один из наименее доступных островов. Но у него есть одно преимущество: его обходят туристы. Боюсь, что они становятся серьезной проблемой.

— А почему?

— Потому, — объяснял он с удивительным терпением, — что на этих островах попадаются уникальные растения. Если их вытопчут, это будет настоящая катастрофа. Вот почему на большей части островов имеются туристические центры и специальные маршруты, от которых нельзя отклоняться. Всегда нужен проводник.

— Именно поэтому архипелаг был объявлен заповедником?

— Совершенно верно!

По правде говоря, Эстер не заметила не только уникальных, но и вообще каких бы то ни было растений. На выжженной солнцем местности росло лишь несколько кактусов, да кое-где из расщелин скал выбивался колючий кустарник.

— Не знаю, рассказывал ли вам любимый муж, — продолжал Гордридж, — но все эти острова — вершины вулканов, поднявшихся из океана во время землетрясений. Вулканы в западной части архипелага являются самыми молодыми и все еще действующими.

Эдвард ничего ей не говорил об этом, и теперь она слушала Гордриджа, широко раскрыв глаза.

— Действующими? А это не опасно?

Гордридж рассмеялся.

— Скажем так: я не привез бы вас сюда, если бы считал это опасным. Ученые в наши дни постоянно следят за всеми проявлениями вулканической деятельности.

— Надеюсь, что вы правы, — тихо прошептала Эстер.

Подниматься стало легче, и наконец они очутились перед полем черной лавы, застывшей в самых причудливых формах. Повсюду были видны мхи и папоротники. На Эстер эта картина произвела неожиданное впечатление: она была совершенно зачарована.

— Как прекрасно! — произнесла она внезапно севшим голосом, словно находилась в каком-то священном месте.

Гордридж не сделал никаких комментариев, и она повернулась к нему. Он наблюдал за ней, внимательно фиксируя вспыхнувшие в ее глазах свет, возбуждение и восхищение. И тут Эстер пришлось пережить небольшое потрясение: на лице ее спутника было такое выражение, какого она раньше не видела. Филип был полностью захвачен ею! Их глаза встретились — пожалуй, ему тоже было трудно оторвать от нее взгляд.

Когда он заговорил, очарование пропало, и волшебство момента разлетелось вдребезги, словно дорогая хрустальная ваза. Эстер почти видела эти сверкающие осколки и не имела никакого представления, о чем он говорил.

— Извините меня, — прошептала она запекшимися губами, — я не слышала вас.

На его лице появилась кривая усмешка.

— Я сказал, что довольно редко можно встретить родственную душу.

— Что вы имеете в виду?

Неужели он догадался, что она чувствовала сейчас? И почему смотрит на нее так непривычно мягко? Эстер предпочла бы его обычную резкость: иначе она совсем запутается в своих отношениях с этим человеком…

— На большинство людей вулканический пейзаж не производит никакого впечатления, — продолжал он. — А некоторые находят его просто безобразным.

Эстер с облегчением улыбнулась.

— Понимаю.

Слава Богу, ее беспокойство оказалось напрасным: он имел в виду только сходство вкусов, а вовсе не какие-то глубокие чувства…

— "Понимаю"? — переспросил Гордридж, добродушно поддразнивая. — Это все, что вы можете сказать?

Она беспомощно развела руками.

— Разумеется, нет! Просто… я не была уверена, понимаете ли вы, что я чувствую.

— У вас очень выразительное лицо, Эстер. Вряд ли вы вообще способны что-то скрывать.

Волна тревоги прокатилась по ней, но она была благодарна за предупреждение и поклялась себе быть в будущем крайне осторожной. Раз он хочет говорить о природе — пожалуйста!

— Этот пейзаж, безусловно, впечатляет. Никогда бы не подумала, что возможны такие формы и очертания. Некоторые из них напоминают лица, другие — фигуры фантастических животных… Восхитительно!

Она бодро зашагала вперед, пристально всматриваясь в окружающий пейзаж, отдавая ему все внимание — лишь бы не смотреть в лицо Гордриджа и заглушить собственные хаотические эмоции. Но он скоро догнал ее, пошел рядом, и через сократившееся между ними пространство до нее доходили от него электрические волны возбуждения.

Эстер понимала: обогнать его опять — значит отбросить игру, открыть Гордриджу, что для нее мучительно находиться с ним рядом. Пусть бы даже он ошибочно принял ее истинные чувства за ненависть. Поэтому она решила не ускорять шаг. Может быть, он не услышит, как неровно бьется ее сердце? Не почувствует исходящий от нее жар, не имеющий ничего общего с палящим солнцем над ними? Эстер была рада, что надела шляпу, края которой сейчас придерживала, скрывая за ними свои глаза.