Игра с огнем - [29]

– Ничего себе, мне аж страшно стало. – Пальцы у Димки затряслись, словно от ужаса. А я засмеялась. – Видишь, у меня тремор. Ваше Высочество, дайте мне свою руку.

– Зачем? – продолжала я буравить парня подозрительным взглядом.

– Хочу поприветствовать вас, как положено.

Я протянула руку, делая вид, что жутко смущаюсь, а он взял и поцеловал мне ладонь – легонько коснулся ее губами, и впрямь представив себя каким-нибудь герцогом или графом! Я тут же ее выдрала назад со смехом.

– Обалдеть, Бурундукова… То есть Маша, ты здорово выглядишь! На себя не похожа. Бурундукова, черт, я даже теперь не могу называть тебя Бурундуковой…

– Ваше Высочество все еще остается в силе, Чащин. И чего ты на меня так смотришь странно? Переквалифицировался из приматов в людоеды, съесть возжелал бедную меня? – подозрительно спросила я, подвинула стул ближе к Димке и, по-свойски хлопнув его по плечу, сказала: – Заказывай, парень. Все, что душе угодно – но в пределах разумного, а не безумного.

– Хорошо. Вот меню. – И хотя я предложила ему заказывать, он протянул мне одно из двух ярко-синих меню и даже раскрыл его, прежде чем вручить. – Делай заказ сама. Буду то же, что и ты.

– А если я ничего не буду?

– Дурочка ты, Бурундукова, – покачал он головой. – Я плачу. Пируй. Я-то знаю, как ты любишь поесть. И как в тебя столько вмещается? У тебя, наверное, желудок в трех измерениях существует, да? – попробовал Дима меня подколоть.

– Ты? Совсем того, падре? Кажется, это должна делать я. – Я даже возмутилась, забыв за такие слова угостить тумаком. – Платить!

– Я же все-таки мужчина, – величественно отозвался Дима. – Давай, Машка, заказывай, что твоей бурундучковой душе угодно, я вообще-то есть хочу.

– Но я угощаю! – возопила я. – А не ты! Я – твоя должница.

– Да брось ты, – махнул рукой одногруппник. – Мы же друзья.

В результате, немного попрепиравшись, мы все же сделали заказ, подозвав прехорошенькую официантку, и мне оставалось только спросить у Димки:

– Слушай, а чего ты так расщедрился?

– Я всегда такой, – отвечал он мне, ухмыльнувшись, – щедрый и хороший. С девушками, правда, – уточнил он.

– Да у нас прямо свидание получается, Чащин, – важно сказала я, поправляя Настины огромные часы на запястье.

– Точно, – согласно кивнул парень. – Хорошее местечко, уютное и даже отчасти романтичное, ты премило одета – да и вообще кажешься лапочкой, я поступаю по-джентльменски…

– Да и ты ничего сегодня выглядишь, – не преминула заметить я.

Дмитрий сегодня выглядел и впрямь несколько необычно: надел белую рубашку с вертикальными синими полосами, рукава которой были закатаны чуть ниже локтя, натянул темно-серые джинсы с белым широким ремнем, на ногах его красовались начищенные до блеска ботинки. Ему шел этот стиль – это точно, но я никак не могла взять в толк, зачем ему так наряжаться. Не ради меня же?

– Спасибо, дорогая, – притворно важно склонил голову Чащин.

– Пожалуйста, милый, – продолжила я игру. – Твоя девушка на нас не обидится?

– А твой парень? – тут же спросил Дима. – Моя – нет. Она даже и не знает ни о чем. Она такая глупая у меня, – с неожиданной горечью добавил он. – Вообще ничего не знает.

– Вот и Смерчинский не догадывается, – ответила я, захихикав. – Совершенно ни о чем. Дома дрыхнет, наверное.

Кто-то едва не сбил официантку около нашего столика, и мы на мгновение прервались, а потом я решила еще раз обрадовать друга новостью об англичанке и билетах на мюзикл. Наверное, только Чащин может понять весь мой восторг по этому поводу! Вот мы и восторгались вдвоем, пока нам не принесли заказ, да и во время трапезы тоже никак не могли успокоиться и не ржать на все кафе.

– Вот блин, – поморщилась вдруг я, прервав наш разговор о том, как здорово мы будем сдавать экзамен по английскому.

– Ты чего?

– Соринка в глаз попала.

Димка перегнулся через стол и сказал, приглядевшись к моему глазу:

– Это не соринка, это у тебя в ресницах волос запутался.

– Какая разница, – пыталась я потереть глаз, но всякий раз боязливо одергивала руку, потому что не хотела размазать тушь и подводку с тенями телесного цвета, – все равно больно, глаз слезится.

– Давай помогу, – предложил свою помощь сокурсник.

Я кивнула. Он встал из-за стола, подошел ко мне и со словами: «Доктор Чащин щас тебе поможет», – наклонился, подумал, повернул за подбородок мою голову на свет, падающий от окна, и очень осторожно, по-моему, стараясь даже не дышать, двумя пальцами убрал с ресниц этот проклятый волос. С интересом изучил его, а потом протянул мне.

– Заправь салатик, – предложил Димка-дурак, вспомнив название моего салата, – и будет твой салат не «Полосатый», а «Волосатый».

– Спасибо, что помог, но салат мне и такой нравится, – отозвалась я степенно. – Давай, я лучше плюну тебе в тарелку?

– Красивая одежда, хороший макияж и даже высокие каблуки никогда не прикроют полностью твою грубую зубастую натуру, – со вздохом сказал Дмитрий и предложил, подняв бокал с гранатовым соком, похожим на вино, произнести какой-нибудь тост.

– Какой?

– Давай, – в шутку предложил Чащин, – за нас?

– Давай за успешную сдачу английского! – заговорщицки прошептала я, не расслышав его слов. – Чин-чин!