Игра - [4]

Поздно вечером, накануне отъезда моих курортников, когда в доме уже все спали, я, удобно устроившись в кресле, села заканчивать обещанный для журнала рассказ. Первоначальный вариант был одобрен редактором, но мне не нравилась концовка. Мне нужен был всего лишь один абзац, одна хорошо выверенная фраза. Но не получалось. Что-то мешало спокойно думать, отвлекало. И чтобы не вымучивать себя, я отложила эту рукопись в сторону и взялась за другую, хотя обещала себе, что не притронусь к ней, пока не сдам рассказ, и тогда уже с чистой совестью окунусь в праздник моей души. Да и как иначе назовешь то, что как лакомый кусок откладывалось на потом, задвигалось на самые дальние задворки души – на потом. И теперь это «потом» наступило. Видимо, время подошло. Мое время. И уже не одолевают сомнения. И если моя работа доставляет мне такое адское удовлетворение, то почему хоть раз в жизни не сделать что-то для себя? Я попала в зависимость. А зависимость означает слабость, и эту слабость я скрываю. Об этой работе не знает никто, даже самые близкие. В ней столько сокровенного, что, хотя я стараюсь «запутывать следы», все равно опасаюсь узнавания.

Хорошо знающие меня люди давно заметили, что я предчувствую, когда в работе начнется страда. И хотя меня называют револьверным переводчиком, я не все время в боевой готовности номер один. Просто я предчувствую приближение горячей поры в работе и стараюсь привести в порядок все свои дела и наладить быт, чтобы, когда поступит заказ, ничто не мешало и не отвлекало от работы. Даже волосы должны быть в порядке, чтобы не тратить много времени на укладку. Если у меня все настирано, наглажено, убрано и я наконец-то сама довольна своим внешним видом, и даже маникюр сделан – жди звонка. Иногда даже не успеваю сделать последний штрих. Откуда у меня это предзнание появляется – не знаю. Но мое чутье меня еще ни разу не подвело. Порой бывает даже так, что я с устрашающей скоростью делаю все мелкие домашние дела с отчаянием, что не успеваю, сама себя погоняя, освобождаю пространство для предстоящей работы и создаю уют на рабочем месте, чтобы работалось комфортно, и лишь одной мне известна причина моих быстрых действий. Вот и теперь я поймала себя на мысли о том, что опять к чему-то готовлюсь. Да, я жила в ожидании отъезда моих родных и в предвкушении приближающейся свободы. Но что-то еще будоражило меня. Сердце расширялось от непонятной радости, наполнявшей меня, будто я ждала, что вот-вот произойдет что-то сногсшибательное. Может быть, душа жаждала приключений. Может быть. А возможно, воздействие звезд было таковым. Если в игру вступает планетарное воздействие, тогда и повод не нужен для того, чтобы испытывать радостное волнение. И в этот момент мне тоже казалось, что мое радостное ожидание чего-то, скорее всего, навеяно расположением планет.

Я с удовольствием принялась за работу, приближая приходящий не сразу счастливый миг полного погружения в другую жизнь, вымышленную мною, но точно отражающую мое «Я», мое мировоззрение, мое отношение к событиям, происходившим некогда со мной и в моем окружении. Я соскучилась по своим героям. Они у меня уже начали оживать, приобрели не только свои неповторимые черты характера, но и стали узнаваемы по своей манере поведения и даже стилю одежды, описываемые мною предметы уже стали мысленно осязаемыми. «Я приближаюсь к цели», – подумала я. И откуда-то неожиданно появляются силы. Словно открывается второе дыхание, даже не знаю, как назвать это ощущение, когда усталость отступает, в голову приходят все новые и новые идеи. Их много.

Время, занятое работой, пролетает незаметно. Я могу не поднимать глаз на висящие на стене часы: я и так знаю, что в тот момент, когда наступает, как я называю, «полный издох», часы показывают половина третьего или чуть больше. Если раньше меня хватало до половины четвертого, то теперь, с возрастом, время продуктивного труда уменьшилось. И не столько голова устает, сколько спина подводит. Но работа до изнеможения вознаграждается огромным удовольствием, с которым я после того, как заканчиваю работу, вжимаюсь в подушки, ища удобное положение для своих натруженных мышц спины. И вот так, постанывая от усталости, прижимая к прохладной простыне стопы ног, остужая их, я словно растворяюсь в постели. Так и на этот раз. Правда, я легла спать намного раньше: рано утром надо было ехать в аэропорт. Мои и без меня бы справились, но поскольку я никуда не летаю, а аэропорт – моя слабость, то я каждый раз пользуюсь возможностью побывать там, и не бесцельно, а провожая или встречая кого-нибудь.

Закруглившись пораньше с работой, я сидела в неосвещенной кухне и смотрела на сбегавшие по оконному стеклу тонкие струйки дождя. Откуда же это волнение, когда, кажется, что вот-вот что-то произойдет? «Ведь уже и полночь, – думала я, глядя на раскачиваемый ветром уличный фонарь, который словно подмигивал мне. – Уже никто не позвонит, не постучит в дверь». А в душе было ожидание, что вот-вот случится что-то.

Вот и случилось. Что-то подсказывало, что все происходящее – не случайно. Уж очень удачно все складывалось для моей поездки: побег моих близких в столь необычное для этого время, ведь иначе как побегом их быстрые сборы не назовешь. Все решилось в одночасье. Обычно уезжают дважды в году в целях продления лета: весной и ранней осенью. А тут вдруг в середине ноября?! Но это мне оказалось очень даже на руку. Мне предоставлена свобода действий и передвижений. Кому я должна быть благодарна за выдавшийся мне карт-бланш?