Игра - [3]

Я никуда не езжу и в Таллинне редко выбираюсь в свет. Правда, иногда бываю на презентациях книг, открытиях выставок, где необязательные разговоры, нарядные люди, неординарные личности – у меня довольно разношерстные приятели, мой круг знакомых состоит из журналисткой братии – из моих бывших и нынешних коллег, но в основном я дружу с фотографами и художниками-оформителями столичных газет и журналов, и мне действительно с каждым из них в отдельности по-своему даже интересно. Но эти посиделки, или как принято сейчас называть тусовки, местного бомонда утомляют и ничего не дают, кроме возможности за бокалом вина коротенько перекинуться парой фраз, так же кратко рассказать о своих делах, напомнить о себе, и ничего более. После такого вынужденного отдыха тяга к родному письменному столу и уединенной работе только усиливается. Ну что делать, если мне по-настоящему хорошо только у себя дома. Теперь же ситуация была иная. Она требовала полного включения всех моих запрятанных, а возможно, уже и позабытых качеств и умений. И конечно же, желания предпринять такое. Желание было.

«А вот как объяснить это мужу? Детям? Чтобы не загружать их переживаниями из-за меня, я должна сделать все это одна, не информируя никого о предстоящем деле. Самое главное – успеть назад домой до их возвращения», – думала я, одновременно уже отыскивая взглядом вещи, необходимые для поездки. Будь моя семья дома, эта поездка могла бы сорваться уже из-за неготовности близких к моему длительному отсутствию. В последний раз я была один день в Хельсинки, одна. Бродила, вернее, носилась по городу, стараясь успеть обойти все, да еще попутно купить подарки для родных. Я посетила все попадавшиеся на пути художественные выставки, галереи, музеи. За весь день я всего лишь два раза присела: один раз в сквере, где играл духовой оркестр, а второй раз в баре, куда зашла переждать ливень и заодно привести себя в порядок. Я радовалась тогда наступившим сумеркам и теплой сентябрьской погоде. До отплытия теплохода времени еще было достаточно, но я направилась в сторону порта и мне, взрослой женщине, самой было смешно сознавать, что радуюсь тому, как каждый шаг по пути к порту приближает меня к своему родному дому, который там, по ту сторону залива.

Сейчас, когда я предоставлена самой себе, мне бы очень не хотелось, чтобы они беспокоились обо мне. То, что сейчас было предложено мне, с любой точки зрения необычно. Настолько необычно, что, честно говоря, разум противился воспринимать всю информацию – столько смешанных чувств и отчаянных мыслей вызвал этот звонок. И тревогу. Неосознанная тревога может быть вызвана погодными условиями или расположением планет. Но в моем случае звезды и космические магнитные бури ни при чем. В данном случае моя тревожность была небезосновательна. Еще бы. В ситуации содержалась тайна. Может быть, даже опасность. Но передо мной открывалась возможность получить ответ на волнующий меня вопрос. И от ощущения приближения этой возможности у меня перехватывало дыхание.

Мне редко удается быть дома одной, хотя уже одна моя работа требует уединения. Иногда я бунтую, обижаюсь, по нескольку раз объясняю, то, что я работаю дома, не дает другим права вторгаться со своими делами в мое занятое работой мысленное пространство, уже не говоря о территории личного комфорта. Я потому и предпочитаю отдыхать в одиночестве, должна же я оставлять какую-то частичку души самой себе. Я быстро восстанавливаюсь в уединении. И мне больше на пользу северная природа. Три-четыре дня на севере Финляндии, среди лесов и поросших соснами сопок с лысыми, без единственного деревца вершинами, среди многочисленных озер, создающих впечатление, что нахожусь на архипелаге, с особенно прозрачным воздухом и низким небом – и мне достаточно, чтобы опять быть в форме. Ну а раз моим детям нужно южное солнце, загар, жара, которую я не переношу, пусть едут. И я испытала предвкушение предстоящего счастья. Это чувство мне уже знакомо, и мои предчувствия осуществлялись. И не один раз. И вот теперь тоже. Может, это предзнание предстоящих событий, прозрение, озарение – сколько различных слов, характеризующих состояние, которому нет названия. Или все же есть? Может, это ожидание счастья? И хотя вся неделя была суматошной, полной разных мелких, но неотложных дел, связанных со сборами моих домочадцев в дорогу, внешняя суета не отвлекала меня от счастливых мыслей о предстоящей возможности поработать над рукописью романа. Сроки сдачи рукописи еще не подгоняли, но я сама желала поскорее завершить большую работу, приблизив тем самым придуманный мною праздник черновика, лучший из всех праздников на свете, когда с чистой совестью можно убрать со стола все становящиеся уже ненужными записи и торжественно сжигать их в костре или в камине. К тому же хотелось просто побыть в одиночестве, чтобы как-то разобраться в себе и наметить планы на будущее. Ведь год подходил концу. Мысленно я уже настроилась на работу. И быт свой подготовила так, чтобы не надо было отрываться на поездки в город за продуктами. У меня нет нужды подстегивать себя. При важных целях включается внутренний ресурс, происходит полная мобилизация. И я сама себя не узнаю. Но для включения в процесс мне надо дождаться подходящего момента. Вернее, почувствовать этот миг, когда, собравшись с духом, без остатка уйти в работу. И тогда я сама поражаюсь своей работоспособности. И чем сложнее задача, тем я собраннее: могу работать безотрывно, отвлекаясь лишь на еду и краткий сон, и то лишь для того, чтобы не иссякли силы. Поэтому хорошо, когда дома есть продуктовые запасы. На приготовление себе кофе и какой-нибудь еды я много времени не трачу, я даже не курю – жаль тратить драгоценное время, не хочется прерывать процесс, потому что мысли приобретают ускорение, и тормозить их нельзя.