Игра престолов: прочтение смыслов - [51]
Е.В.: Я хочу один штрих добавить к тому, о чём говорил Саша. И этот штрих позволяет мне сказать, что я не согласна с Сашиной аналогией. Почему? Потому что Мартин намеренно эту всю традицию очень сильно трансформирует. Потому что вот эта заставка, которую вы сейчас нам показали, она говорит о том, что мир этот — он плоский. Совсем плоский. Он плоский в том смысле, в каком вертикален мир. Вагнеровский, да? В таком плоском мире, как в античной модели мира, всё происходит по эту сторону бытия, даже трансцендентное. Всё равно оно на этой плоскости располагается, то есть находится где-то тоже в этом пространстве, но только вот в очень далёком месте, из которого в конце концов приходит. И вот эта вот плоскостность этого мира — она очень сильно, на самом деле, играет на, скажем так, смещение представлений о сакральном и профанном в этом мире. Это смещение, на мой взгляд, — это очень важная штука для соотнесения «Игры престолов» — скажем, «Песни льда и пламени» — с, ну, скажем так, нашей картиной мира и с нашим политическим контекстом.
М.Ш.: Женя высказала очень важную вещь — об отсутствии вертикали. Это как раз то, что больше всего потрясает тех, кто первый раз в своей жизни взялся за книгу или посмотрел фильм: «Где там добро?» — восклицают люди и пьют валокордин, корвалол и валидол разом…
А.М.: Где вот эта мотивация, которая нас заставляет — в том числе в романтике XIX века — верить в достоверность тем, которые заложил писатель? Чтобы, когда я объясняю, например, что такое роман XIX века и почему там невозможны альтернативные истории… То, что там есть добро, но добро не в том смысле, что его проповедуют герои, а в том, что она мотивирует, и мы верим автору, что, например, у Льва Толстого механика действует именно так, и нельзя представить, что на самом деле за всем этим стоит масонский заговор.
М.Ш.: А я бы предложила, но не сейчас. Вернёмся на минуточку к Нэду Старку, потому что история Нэда очень чётко показывает (в скобках я бы отметила: «показывает ли?») отсутствие вертикали. Нэд Старк ведёт себя как рыцарь.
В.Б.: Но это ему не помогает.
М.Ш.: Владимир абсолютно правильно сказал «не помогает».
В.Б.: Причём с самого начала не помогало.
Е.В.: Потому что в этом мире ему выделена другая роль.
М.Ш.: Отталкиваясь от бессмертного Боромира… Нэда Старка. Можно ли было предполагать, что любое позитивное устремление во вселенной, в том числе готической вселенной Игры престолов, настолько не соотносится с политическим контекстом, что она идет только к худу? Если ты хочешь поступать из лучших побуждений, будь готов к тому, что ты умрёшь, твои дела закончатся плохо, все твои родные погибнут, и, более того, никаких посмертных бонусов тебе тоже не светит. Хорошее устремление Нэда Старка — в том, что он желает добра королевству, хочет восстановить справедливость, но при этом отказывается от власти, которая идёт ему в руки. Итак, ты хочешь сохранить чистые руки. Так вот, либо чистые руки и голова с плеч, либо ты управляешь этой ситуацией. Почему это важно?
На сайте «Гефтера» мне очень понравился комментарий к предварительному материалу, где пользователь очень чётко говорит: «Когда Старк хотел раскрыть тайну происхождения детей Серсеи, все из которых не от Роберта, — он сам таким образом влез в игру престолов и нарушил это хрупкое равновесие. Так бы они тихонечко все правили, Нэд был бы десницей, пока Джоф не вырастет. Глядишь, как бы и обошлось». Вот вопрос.
Р.Т.: Я бы, может быть, попытался внести элемент конкретики — потому что то, что я слышал, очень интересно, основано на очень детальном, тщательном вычитывании текстопечатного и кинематографического текста, но я бы начал с того, что перед нами некая мегасага. Эпос всегда сопротивляется анализу — будь то анализ филологический или политологический. Они все возможны, но они требуют некоего инструментария, который, мне кажется, нужно с помощью нашей дискуссии разработать. Могу предложить такой план. Во-первых, конкретику. Конкретика контекстуальная и конкретика стенографическая. Что я имею в виду под контекстуальной конкретикой? Сам Мартин в своих интервью очень часто высказывался о том, что, когда он сочинял свою мегасагу, он ссылался на какие-то периоды в европейской истории. Истории Средних веков. Один из моих любимых писателей — я не знаю, известен ли он в России — Морис Дрюон.
Е.В.: Любимые произведения нашего поколения.
М.Ш.: Не нашего, а наших родителей.
Е.В.: И моего, в общем. Я зачитывалась «Проклятыми королями».
Р.Т: Целый ряд архетипных представителей, исполнителей власти, присутствует в этом цикле семи романов. У… (неразб.), тамплиерах, падение династии Капетов. И та жизнь, поскольку речь зашла, мне очень понравилась, эта идея, север и юг, да? И перед нами то пространственно-геометрическое выражение культурологических определяющих качеств, разных воюющих за власть кланов и групп, то опять же конкретика — Нэд Старк и члены его семьи. Они все говорят, естественно, по-английски, но с северным акцентом. Далее вот эта Стена, о которой мы сегодня говорили, которая представляет собой очень мощную метафору того, о чём мы можем судить, — за Стеной находится Север, населённый всякими ужасами, и, конечно же, это напоминает любому читателю или зрителю, поверхностно знакомому с историей Британии, историю от древних кельтов до посещения болельщиками шотландской сборной Лондона в конце XX века. Здесь целый ряд опусов, которые мы можем найти в летописях, разных исторических романах.
В условиях дезинтеграции общества, когда система расколов, трещин и линий конфликта является многомерной, требуется новый инструментарий для составления «карты общностей» и диагностики их состояния. Это — условие для разработки программы «сборки» российского общества на обновленной и прочной матрице. Без этого невозможно преодоление кризиса и возрождение государства.Но широкое обсуждение этой проблемы в среде политиков, обществоведов, интеллигенции и всех ответственных граждан требует предварительно изложить эту проблему в простых понятиях с ясными доводами.Для таких изложений мы и выбрали жанр докладов.
Монография посвящена разъяснению понятий «этнос», «этничность», «нация», «национализм», а также историческому опыту нациестроительства в России и проблемам «собирания» нации на современном этапе.Для специалистов в области политики, государственного управления, гуманитарных знаний, преподавателей, аспирантов и студентов.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Обычно алхимия ассоциируется с изображениями колб, печей, лабораторий или корня мандрагоры. Но вселенная златодельческой иконографии гораздо шире: она богата символами и аллегориями, связанными с обычаями и религиями разных культур. Для того, чтобы увидеть в загадочных миниатюрах настоящий мир прошлого, мы совершим увлекательное путешествие по Древнему Китаю, таинственной Индии, отправимся в страну фараонов, к греческим мудрецам, арабским халифам и европейским еретикам, а также не обойдем вниманием современность.
Люди, сражавшиеся и умиравшие при Креси, Пуатье и Азенкуре, и не подозревали, что живут в эпоху Столетней войны. Эту войну придумали историки, для современников это была череда бесконечных конфликтов между французскими Капетингами и английскими Плантагенетами. На французском гербе – лилии, на Английском – леопард. Все, конечно, началось из-за женщины. В этой войне тесно переплелись безрассудная любовь, ревность, предательство, отвага, чудеса и предательство. Известный российский медиевист Наталия Ивановна Басовская в своей книге разворачивает перед читателем трехсотлетнюю панораму сражений и дипломатических интриг, воссоздает образы главных героев Алиеноры Аквитанской, Ричарда Львиное Сердце, Карла Мудрого и Жанны д’Арк.
Добро пожаловать в Средневековье – жестокую и веселую эпоху, когда люди с одинаковым рвением молились и убивали, пировали и постились, грешили и каялись. Время фанатиков, умиравших за веру Христову в Крестовых походах, и лицемеров, именовавших бобров рыбой, чтобы их можно было есть в постные дни. В этой книге автор расскажет о том, как в Средние века влюблялись и распутничали, мылись и предохранялись, крыли друг друга трехэтажным матом и рисовали половые органы на стенах церквей. А еще читатели узнают о том, в каком возрасте выходили замуж, как жили без ванны, что означал супружеский долг, выяснят, почему «проститутка» лучше «шлюхи», и даже разберутся, из-за чего развалилось обвинение в ведьмовстве против Жанны д'Арк.
«Дух викингов» – новая книга Дэниела МакКоя, создателя популярного американского сайта «Скандинавская мифология для умных людей», является введением в скандинавскую мифологию. Написанная по научным стандартам, но простым и ясным языком, книга легко читается. В нее вошли пересказы около 40 эпических историй, саг, отражающих таинственную религию викингов, неотъемлемой частью которой были мифы. Что понимали викинги под словом «судьба», как представляли загробную жизнь, какой у них был моральный кодекс, каким образом они исповедали свою религию, на эти и многие другие вопросы автор отвечает в «Духе викингов», открывая для нас неизведанный загадочный мир легендарных северных племен. Издание органично дополняет предисловие антрополога, одного из авторов бестселлера «Страдающее Средневековье» Сергея Зотова.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.