Игра престолов: прочтение смыслов - [34]

У Джорджа Мартина, впрочем, есть ещё два исключения из этого правила, но культы эти не относятся к Вестеросу: дотракийцы и огнепоклонники. ДотракийЦам с их наивностью свойственно в буквальном смысле захватывать в плен богов покорённых народов — увозить статуи в свой священный город Вейес Дотрак. А Мелисандра, служительница Красного бога из Асшая, раз за разом провозглашает: «Одна земля, один бог, один король». Она же заставляет покорённых одичалых бросать в костёр ветви чардрева, отказываясь от старых богов.

Кто же такие эти «старые боги»?

Совершенно очевидно, что за старыми богами Вестероса стоит существовавший когда-то в Британии друидизм. До сих пор его следы ощутимы, например, на знаменитой Солсберийской равнине в графстве Уилтшир, где, в частности, стоит знаменитый Стоунхендж. Кстати, остатки священных рощ до сих пор можно наблюдать и в некоторых парках Лондона, особенно старых, таких как Парламент Хилл (Parlament Hill Fields), Хайгейт Вуд (Highgate Wood) или Хампстед-Хит (Hampstead Heath). О трансформации языческого культа под влиянием христианства до сих пор напоминает одна из остановок лондонского метро, которая носит название «Gospel Oak», то есть «Евангельский дуб». Название происходит от деревенской традиции собираться на лугу под старым дубом, где прихожане слушали чтение Евангелия.

И мы тут же вспоминаем Киплинга, точнее, его «Гимн деревьям» из цикла сказок «Пак с Холмов», где он буквально воспроизводит ситуацию двоеверия в Англии IV века нашей эры:

Нет, попу не надо об этом знать,

Он ведь это грехом назовёт, —

Мы всю ночь бродили по лесу опять,

Чтобы вызвать лета приход.

И теперь мы новость вам принесли:

Урожай будет нынче прекрасен.

Осветило ведь солнце с южной земли

И Дуб, и Терновник, и Ясень.

Терновник, Ясень и Дуб воспой

(День Иванов светел и ясен)!

До последних дней пусть цветут пышней

Дуб, Терновник и Ясень.

(перевод Г. Усовой)

При разговоре об архетипах в первую очередь вспоминается Мировое древо, Arbor mundi, Иггдрасиль. Тем более что сейчас при словах «Мировое древо» мы буквально проваливаемся в пучину культуры. Смотрите сами.

В седьмом сезоне «Игры престолов», напомню, становится очевидным, что чардрева северных богорощ образуют единую информационную систему, причём не только пространственную, но и временную. «Дерево понимает время иначе, чем человек. Оно знает, что такое солнце, вода и почва, но понятия дней, лет и веков ему чужды. Для людей время — словно река. Подхваченные его течением, мы несёмся от прошлого к настоящему, всегда в одну сторону. Деревья живут по-другому. Они пускают корни, растут и умирают на одном месте — река времени не трогает их. Дуб есть жёлудь, жёлудь есть дуб. Для чардрева тысяча человеческих лет словно мгновение — вот дверь, через которую мы с тобой можем заглянуть в прошлое». Подключившись к этой системе, Бран получает возможность не просто видеть картинки из прошлого в памяти деревьев, но и взаимодействовать с ними. Не исключено, кстати, что в тот момент, когда сломленный и отчаявшийся Теон Грейджой слышит в богороще Винтерфелла своё имя, с ним говорит именно Бран.

Здесь вспоминается фильм «Аватар» (2009) Джеймса Кэмерона с его культом деревьев, где все живые существа на планете образуют единую сеть, к которой может подключиться каждый. Более того, ушедшие из жизни нави также сохраняют память в сети Древа Душ. Ещё раньше информационное единство всех живых существ во сне и наяву было описано в романе Урсулы Ле Гуин «Слово для леса и мира одно» (1972), где лес выступает не только как метафора мира, но и как метафора разума.

Невозможно не вспомнить и роман братьев Стругацких «Улитка на склоне», перевод которого был опубликован за рубежом в том же самом 1972 году. Однако часть его, где было описано единство человека и леса, вышла раньше, в 1966-м. Я же пообещала, что провалимся в пучину культуры. Кстати говоря, если вы думаете, что я случайно упомянула Стругацких, то вы ошибаетесь, Джордж Мартин их читал, о чём, опять-таки, упоминает в интервью.

Прежде чем мы попробуем разобраться с культом Семерых, давайте ненадолго покинем Вестерос и посмотрим поближе на его противоположность — Эссос, на город Кварт и Залив работорговцев, а также на Дотракийское море. Первое и главное — восточный колорит, причём достаточно чётко обозначенный. Астапор, Юнкай и Миэрин наделены чертами городов-государств Древней Месопотамии (IV–III тыс. до н. э.) и Вавилонского царства (II тыс. до н. э.). Кроме этого, туда добавлены и элементы культуры Древнего Египта эпохи IV Династии (III–II тыс. до н. э.). Отсюда описания кирпичных стен, висячих садов и колоссальных пирамид.

После этого нас уже не будет удивлять культ Гарпии в этих городах. Женское божество, наделённое крыльями, чей атрибут — рогатая тиара, очень напоминает различные ипостаси Иштар и её греческой вариации — Астарты. Иштар, в свою очередь, — как раз женское божество шумеро-аккадской мифологии. Её часто изображают вооружённой. Экстатические элементы культа Иштар-Астарты, включая храмовую проституцию, тоже имеют отражение в книге — это Храм Благодатей в Миэрине, где каждая девушка должна пройти послушание как храмовая наложница в Саду Удовольствий. Добавим к этому самих Гарпий — злобных полуженщин-полуптиц древнегреческой мифологии, появившихся задолго до богов-олимпийцев — и получим причудливую культурную смесь.