Игра по системе - [22]

— Ну, за такой срок мы управимся, — уверенно заключил Кондрашов. — В крайнем случае, попросим Сергея Вадимовича, он вас подбросит.

Максимов молча кивнул.

— Нет уж, премного благодарны, сами как-нибудь доберемся, — скривил губы Салахов.

— Тем лучше. Тогда я отдам распоряжения, и можно ехать.

Выглянув из машины, Андрей тихо обратился к оперативнику в белой рубашке:

— Валентин, оформи изъятие выигрышных билетов Щербаковой и пулей к почерковедам! И сними ты, Христа ради, этот галстук. — Повысив голос, чтобы было, слышно сидящим в машине, капитан добавил: — Остальные едут за нами.

ВТОРНИК, ИЮЛЯ

Из заключения почерковедческой экспертизы.

…Исследуемыми объектами являются части «А» билетов лотереи «Спортпрогноз» с отсутствующим рукописным текстом (цифры 1, 2, 25 и знак «X»). Для сопоставления даны объяснительные записки Щербаковой Дины Кондратьевны и Салахова Евгения Романовича от 10 07.1989 г., а также идентифицированный ранее образец почерка Давыдова Ильи Семеновича.

В результате исследования установлено: цифры на лотереи «Спортпрогноз» написаны устойчивым, -угловатым, размашистым по горизонтали Перечисленные признаки не совпадают с инди особенностями почерков Щербаковой Д. К., Е. Р. и Давыдова И. С. Имеющиеся различия не могут быть объяснены вариационностью почерка.

На основании вышеизложенного прихожу к выводу о том, что части «А» билетов лотереи «Спортпрогноз» заполнены иным лицом.

Эксперт Березовский М. Е.

После нелицеприятного разговора с начальником уп Кондрашов возвращался к себе в мрачноватом И первым, кого он встретил в коридоре, оказался Олег Гончаренко. Майора Андрей не видел несколько дней, но догадывался, что тот с повышенным интересом следит за ходом расследования. Коротко поздоровавшись, Кондрашов приостановился возле дверей своего кабинета.

— Опального боярина уже и в гости не приглашают, — притворно вздохнул майор.

— Заходи, — не приняв предложенного тона, сухо сказал Андрей, распахивая дверь.

Гончаренко не заставил себя упрашивать. Войдя в кабинет, он по-хозяйски расположился на стуле возле приоткрытого окна и принялся вполголоса напевать: «Не сыпь мне соль на рану», безбожно перевирая мотив.

— У нас что, намечается конкурс «Песня-89»? — не выдержал капитан.

— Ловко ты вчера заманил в машину эту парочку! — проигнорировав реплику, с наигранным энтузиазмом произнес начальник следственного отдела. И привычно почесал за ухом мизинцем.

— А толку-то? — пожал плечами Андрей, отметив про себя осведомленность коллеги. — У Салахова — стопроцентное алиби, а доказательств соучастия в преступлении Щербаковой у меня пока нет.

— И все же я бы на твоем месте подержал их трое суток. По крайней мере — официантку.

— Но для этого сперва нужно предъявить обвинение, — возразил Кондрашов. — А что прикажешь инкриминировать Щербаковой? Свидетельские показания дружинника она с легкостью необыкновенной свела к нулю.

— А результаты экспертизы?! — искренне возмутился майор.

— Да, от тебя ничего не утаишь, — усмехнулся Андреи. — Во-первых, почерковеды закончили работу только сегодня. Во-вторых, их выводы подтверждают версию, что официантка — подставное лицо. И не нужно обладать сверхпроницательностью, чтобы догадаться, кто истинный обладатель выигрыша.

— Кто? — невольно понизил голос Гончаренко.

— Преступник. И поэтому Дина Кондратьевна нужна мне на свободе. Надеюсь, она приведет нас к тому, кто так тщательно скрывает свое имя.

— Значит, причастность к делу Глеба Опарина ты отверг окончательно? — с деланным безразличием спросил майор. — А разве нельзя допустить такой вариант: некто использует Опарина в качестве слепого орудия преступления, а сам находится неподалеку, чтобы в случае чего вмешаться в ход событий?

Андрей молча уставился на собеседника, словно пытаясь отыскать скрытый дефект на полотне маститого художника.

Допустить можно все, что угодно, — наконец произнес он, — но в данном случае имеется одно обстоятельство, исключающее такую возможность.

— Какое обстоятельство?

— Самоубийство Опарина. Не проще ли ему было «прозреть» и сдать с потрохами своего работодателя?

— Ну, знаешь Гончаренко нервно простучал пальцами по подоконнику. — Я тебе уже высказывал свое мнение по поводу этого… самоубийства.

— Олег, ты заблуждаешься.

— Хорошо. Пусть я не прав. Но ты, надеюсь, понимаешь, что обсуждать мотивацию поступков морально опустившегося типа с нарушенной психикой — все равно не найдя подходящего сравнения, майор обиженно махнул рукой.

Короткий стук в дверь положил конец затянувшемуся молчанию.

— Разрешите, шеф? — веснушчатое лицо Николая Лукьянченко показалось в дверном проеме. Завидя начальника следственного отдела, лейтенант смущенно поздоровался и остановился на пороге.

— Извините, вы заняты?

— Заходи, Николай, — приветливо кивнул Кондрашов, радуясь возможности прекратить тягостный разговор.

Гончаренко уловил перемену в настроении капитана. Поднявшись со стула, он церемонно преклонил голову,

— Не смею праздной болтовней отнимать драгоценное время нашего угрозыска. — Майор выдавил суррогат улыбки. — Вы все же обдумайте на досуге мою версию, Андрей Владимирович.