Игра по системе - [21]

— Вот именно.

— Хорошо. Тогда следующий вопрос: в каких отношениях вы состоите с Евгением Романовичем?

— Диана — моя невеста, — поспешил заявить Салахов. — Хотя вас это абсолютно не касается.

— А говорил — жена! — не выдержал испытания молчанием старшина.

Укоризненно глянув на водителя, Андрей повернулся к Салахову.

— Признаться, я решил, что вы личный адвокат Дины Кондратьевны. Уж больно заботливо следите, как бы она не сказала лишнего.

— Может, хватит гонять понты? — поморщился Евгений Романович. — Поберегите энергию для простофиль и недоумков.

— Действительно, чего вы от нас хотите? — поддержала приятеля Щербакова.

— Желание у меня самое скромное — установить истину, — совсем иным тоном произнес Кондрашов. — Скажите, вам знакомо такое имя: Давыдов Илья Семенович?

— Нет, — покачала головой Щербакова.

— Впервые слышу, — равнодушно пробурчал Салахов.

— Я так и полагал. Надеюсь, вы столь же уверенно ответите, где вы были и чем занимались двадцать шестого июня с двадцати одного до двадцати двух часов?

Реакция на поставленный вопрос оказалась совершенно неоднозначной. Салахов продолжал хранить олимпийское спокойствие и даже, как показалось Андрею, облегченно перевел дух. Щербакова, напротив, не могла унять волнение; лицо ее покрылось бледными пятнами, пальцы мелко подрагивали.

— Ну как, вспомнили? — жестко спросил капитан, прервав гнетущее молчание.

— А мне и вспоминать нечего, — снисходительно объявил Евгений Романович. — С двадцать четвертого по двадцать седьмое июня я был в Казани на свадьбе у племянника. В этом нетрудно удостовериться. Вы удовлетворены?

— Вполне. А что вы скажете, Дина Кондратьевна?

— Вечером двадцать шестого я была на работе, — неуверенно взглянув на капитана, Щербакова отвела глаза.

— В котором часу вы закончили работу?

— Кафе закрывается в двадцать три часа.

— Вы, видимо, забыли, что двадцать шестого был понедельник, — напомнил Андрей.

— Ой, верно! — пересилив себя, натянуто улыбнулась официантка. — Совсем из головы выскочило.

— Я могу вам помочь. Кафе закрылось в восемь. Приблизительно полчаса у вас ушло на сдачу смены и наведение марафета. Так?

— Да, — чуть помедлив, подтвердила Щербакова.

— Что было дальше?

— Я пошла домой.

— Вас кто-нибудь провожал?

— Никто меня не провожал, — целомудренно потупила взгляд Щербакова. — Ведь Жени не было в городе.

— Ах, да, конечно, — Андрей едва удержался от искушения спросить официантку о ее многочисленных поклонниках. — Но как, в таком случае, вы объясните, что в начале десятого вас видели в парке в обществе мужчины?

__ Диана, что это значит? — грозно воскликнул Салахов.

— Клянусь тебе, я не знаю, чем идет речь. — Закусив губу, Дина Кондратьевна полезла было в сумочку за платком, вовремя спохватилась.

«Недурно, — констатировал Андрей. — В лучших традициях Шекспира. Партнерша чуть фальшивит, но главный герой-любовник великолепен».

— Дома поговорим, — многообещающе прошипел Ев Романович.

— Уточняю место действия, — нарушил семейную идиллию капитан. — Боковая аллея возле газетных стендов. Вы идете с мужчиной в сторону станции детской железной дороги. Вы чем-то напуганы. Припоминаете?

— А-а, вот вы о чем! — лицо Щербаковой прояснилось. — За мной действительно увязался какой-то тип, но я его быстро отшила.

— Что за тип? Внешность, приметы?

— А я его не разглядывала, — передернула плечами Дина Кондратьевна. — Мало сейчас маньяков развелось? Пожилой, с гнусавым голосом и козлиной бороденкой.

«Врет! На ходу сочинила…»

— Вам навстречу шли дружинники. Почему вы не обратились к ним за помощью?

— Стала бы я позориться перед людьми. Да он и сам слинял, когда понял, что нечего ловить.

— Мне не совсем ясно, зачем вы избрали такой маршрут, — Андрей пристально взглянул на официантку.

— Я часто так хожу, когда хочется подышать свежим воздухом после работы.

— Дослушайте, какое все это имеет значение? — Салахов вновь начал проявлять признаки нетерпения. — Сидим здесь, как в мышеловке, отвечаем на какие-то дурацкие вопросы, невесть в чем оправдываемся.

— Дело в том, — Кондрашов сокрушенно вздохнул, — что как раз в то время, когда Дина Кондратьевна после напряженного трудового дня вдыхала живительный озон, в районе газетных стендов был убит человек. Такое вот неприятное совпадение.

— Что вы этим хотите сказать? — окрысился Евгений Романович.

— Ничего. Просто беспристрастно оперирую фактами.

— А при чем здесь Диана? Неужели вы ее подозреваете? — продолжал гнуть свое Салахов. — Но ведь это даже не смешно!

— Вот что. Сейчас мы подъедем в управление, там вы напишете объяснительные и, если ваши показания подтвердятся, мы с вами распрощаемся. — Андрей решил не упоминать пока о найденной на месте преступления записке, поскольку эффект неожиданности не сработал.

— Никуда мы не поедем, — угрюмо запротестовал Салахов. — Это произвол! Я этого так не оставлю!

— Поедете, Евгений Романович, поедете, — не терпящим возражений тоном произнес капитан. — Иначе мы будем расценивать ваш отказ как нежелание помочь следствию, что само по себе наводит на определенные размышления. А может, вы и впрямь чего-то боитесь?

— Мне нечего бояться, — Салахов в бессильной злости сжал кулаки. — Но, поймите, у каждого человека есть свои планы, какие-то дела. В конце концов, через четыре часа у меня самолет, а еще нужно заехать домой за вещами.