Игра по правилам - [78]
Я приготовил записку и оставил ее на видном месте — на нижней ступеньке лестницы, где она бросится в глаза любому, кто войдет.
"Уважаемая миссис П. Боюсь, Вас ждут неприятные новости. Не делайте в доме уборку. Позвоните в «Саксони Фрэнклинлимитед».
Я приписал номер телефона на случай, если она его вдруг забыла, и предупредил Аннет, чтобы та как можно деликатнее отвечала на телефонные звонки. Что еще я мог сделать, чтобы смягчить удар?
Брэд запер входную дверь, и мы отправились в Лэмборн. Он уже достаточно наговорился за сегодняшний день, и мы ехали в привычном молчании, которое нас почти не тяготило, как старых приятелей.
Майло расхаживал по двору, попусту растрачивая энергию. Распахнув дверцу машины с моей стороны, он хмуро посмотрел на Брэда, что было обусловлено, на мой взгляд, его общим настроением, а не какой-то личной неприязнью.
Опершись на костыли, я поднялся, на что он сказал, что пора бы их уже выбросить.
— Успокойся, — ответил я.
— Мне не нужна твоя забота.
— Фил здесь?
Фил — это Фил Эркхарт, ветеринарный врач, Айболит конюшни.
— Нет, — раздраженно буркнул Майло, — но он еще вернется. Эта чертова лошадь не пожелала сдать анализ. И для начала я бы хотел, чтобы ты подтвердил, что это Дазн Роузез. С документами все в порядке, но мне бы хотелось знать наверняка.
Он направился к стойлу в углу двора, и я, последовав за ним, заглянул туда же, куда и он, через нижнюю половину двери.
В стойле находилась упрямившаяся лошадь и красный от злости конюх, державший в руках длинную палку, на конце которой было закреплено кольцо с пластиковым пакетом, похожее на сачок для креветок. В пакете было совершенно пусто.
Я хмыкнул.
— Тебе смешно, — сердито сказал Майло. — Ты не сидел здесь два часа в ожидании, пока эта упрямая тварь пописает.
— Как-то на Сингапурском ипподроме в анализе лошади обнаружили никотин, — сказал я. — Лошадь-то не курила, курил конюх. Устав ждать, он сдал свою мочу на анализ.
— Очень смешно, — сдержанно заметил Майло.
— Иногда на это уходит несколько часов, чего злиться-то?
На словах все было просто, обычный анализ мочи. Его брали у двух лошадей из каждого забега, один, как правило, у победителя. На деле же это означало долгое ожидание, пока лошади не соизволят облегчиться. После двух бесплодных часов вместо этого брали анализ крови, но это было несколько сложнее. Многие теряли терпение, пока лошади не поддавались на уговоры.
— Пойдем, — сказал я. — Он в конце концов все сделает. Это, несомненно, та же лошадь, что бежала в Йорке. Это Дазн Роузез.
Он нехотя поплелся за мной, и мы пришли на кухню, где Майло включил свет и предложил что-нибудь выпить.
— Я бы не отказался от чая, — ответил я.
— Чай? В такое время? Ну что ж, заваривай сам. Он смотрел, как я налил чайник и поставил его кипятить.
— Ты что, совсем теперь не пьешь?
— Нет.
— Слава Богу.
Во дворе послышался шум машины. Подкатив к окну, Фил Эркхарт вбежал на кухню и спросил, есть ли какие-нибудь результаты. Прочитав ответ на угрюмой физиономии Майло, он рассмеялся.
— Ты думаешь, что лошадь чем-то накачали? — спросил я его.
— Я? Да в общем-то, нет. Трудно сказать. Это Майло так думает.
Маленького роста, с рыжеватыми волосами, лет тридцати, он был представителем третьего поколения семейства ветеринаров и, на мой взгляд, самым лучшим. Я поймал себя на мысли о том, что когда в будущем буду держать лошадей здесь, в Лэмборне, то непременно буду пользоваться его услугами. Странная мысль. За моей спиной будущее само строит свои планы.
— Судя по слухам, нам повезло, что ты еще с нами, — сказал он. — Говорят, свалка была впечатляющей. — Он по-дружески окинул меня профессиональным взглядом. — Но кое-где тебя все-таки заметно поцарапало.
— Это не помешает ему выступать, — сердито вставил Майло.
— В твоем голосе слышится не столько сочувствие, сколько тревога, — с улыбкой сказал Фил.
— Какая тревога?
— С его приходом среди твоих лошадей стало больше победителей.
— Чушь, — отозвался Майло.
Он налил выпить себе и Филу, а я приготовил чай. Фил заверил меня, что, если анализ мочи окажется нормальным, он обеими руками сможет поручиться за Дазн Роузез.
— На нем, возможно, сказываются последствия переутомления в Йорке, — сказал он. — Не исключено, что это для него вполне естественно. С некоторыми лошадьми такое бывает, к тому же мы не знаем, сколько он потерял в весе.
— А что может показать анализ мочи? — спросил я.
Он удивленно поднял брови.
— В данном случае барбитураты.
— В Йорке, — задумчиво сказал я, — один из знакомых Николаев Лоудера расхаживал по ипподрому с ингалятором в кармане, точнее, с кухонным бейстером.
— Владелец лошади? — удивленно спросил Фил.
— Да. Ему принадлежит лошадь, победившая в пятифарлонговом спринте. Он был еще в стойле, когда седлали Дазн Роузез.
Фил нахмурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. Лишь то, что видел. Я не думаю, что он что-то сделал с этой лошадью. Николас Лоудер не допустил бы этого. Вся его конюшня поставила на нее. Они рассчитывали на ее победу и знали, что в этом случае у нее возьмут анализ. Так что вопрос лишь в том, что можно дать лошади, не рискуя, что ее дисквалифицируют. Что-то при помощи ингалятора непосредственно перед забегом?
Конезаводчик Дэниел Рок по просьбе графа Октобера расследует странные случаи на скачках. Некоторым лошадям явно дают допинг, который, однако, не может выявить ни одна экспертиза. Под видом младшего конюха Рок проникает в конюшню, которая связана с подозрительными лошадями, — и понимает, что ввязался в гораздо более опасное предприятие, нежели полагал вначале.
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Вложив фантастические деньги в покупку племенного жеребца, молодой банкир Тимоти Эктрин надеется со временем вернуть их с огромной прибылью, но, к несчастью, все потомство породистого скакуна нежизнеспособно из-за жутких врожденных увечий. Пытаясь выяснить причину неудачи, Тимоти начинает собственное расследование. Теперь на кон поставлены уже не только его капитал и репутация, но и жизнь.
Для жокея-профессионала Келли Хьюза, короля стипль-чеза, остаться без лицензии – сущий кошмар. Поэтому Хьюз решает провести собственное расследование обстоятельств, приведших к столь неожиданному для него решению Дисциплинарного комитета…
Сид Холли — бывший жокей, получив тяжелую травму, вынужден оставить скачки и взяться за работу частного детектива. Выполняя просьбу тестя, он начинает опасное расследование несчастных случаев и финансовых махинаций вокруг ипподрома Сибери.
Смерть фотографа Джорджа Миллеса поначалу не привлекла к себе особого внимания, и лишь после того, как неизвестные жестоко избили его вдову, а потом подожгли его дом, стало ясно, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы найти и уничтожить архив Миллеса. Но случайно коробка с полуиспорченными негативами оказалась у жокея Филипа Нора, который рискнул вскрыть этот полный грешных тайн «ящик Пандоры»...
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.