Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [97]
В поисках действительного автора Луни тщательно изучал литературу елизаветинской Англии. Поэзия Эдуарда де Вера, графа Оксфорда (чьи стихи несколько раз публиковались под его собственным именем), привлекла внимание Луни сходством с «Венерой и Адонисом». Статья о графе Оксфорде, написанная Сидни Ли для Национального биографического словаря, рисовала образ человека, соответствующего представлению об авторе шекспировских произведений, которое к тому времени сложилось у Луни.
Так Томас Луни подошёл к идентификации Уильяма Шекспира с Эдуардом де Вером, 17-м графом Оксфордом (1550—1604). К первоначальным доводам добавились и другие. Оксфорд был близок к королевскому двору, он был зятем всесильного лорда Берли, черты которого исследователи-шекспироведы видят в образе Полония; это объясняло хорошее знание Шекспиром мира дворцовых тайн и интриг, мира власти. Гербовый щит Оксфорда венчало изображение льва, потрясающего сломанным копьём. В 1578 году Габриэл Харви в своём выступлении в Кембриджском университете превозносит литературные успехи графа, но просит его отложить на время перо и обратить свои таланты и мужество на защиту Англии от её врагов. При этом Харви употребляет латинское выражение «Vultus tela vibrat» («Облик потрясающего копьём»), что по-английски звучит как «Shake-speare» — Шекспир.
Луни приводит также свидетельство Ф. Мереза (1598 г.) о том, что граф Оксфорд относится к лучшим английским авторам комедий; многие писатели посвящали ему свои книги, Джон Лили и Энтони Манди были его секретарями; он покровительствовал нескольким актёрским труппам. Его активное участие в литературной и театральной жизни елизаветинской Англии, таким образом, не вызывает сомнений.
В начале своей книги Луни, как и основатели других нестратфордианских гипотез, подвергает резкой критике традиционные биографии Шекспира, подчёркивая их несоответствия и противоречия. Тщательно изучив всё шекспировское творческое наследие, Луни обрисовал главные черты, присущие подлинному автору, подлинному Шекспиру, нашедшие явное отражение в его произведениях:
— гениальность, творческая зрелость,
— эксцентричность, склонность к таинственности,
— необыкновенная чувствительность,
— высокоразвитый литературный вкус, превосходное знание драмы,
— глубокая образованность (классическое образование того времени, ни в коем случае не самоучка!).
Кроме этих главных черт Луни сформулировал и «специальные характеристики» Шекспира, также проявившиеся в его произведениях:
— принадлежность к кругу высшей аристократии,
— сочувствие сторонникам Ланкастеров в войне Алой и Белой розы,
— любовь к Италии и знание её,
— хорошее знание многих видов спорта и развлечений, доступных только самым знатным и богатым лендлордам, в том числе редкой и дорогой соколиной охоты,
— знание музыки и любовь к ней,
— неуверенность, сомнения там, где дело касается женщин,
— человек, далёкий от меркантилизма, щедрый и великодушный,
— вероятно, доброжелательно относившийся к католицизму, но в общем державшийся в стороне от религиозных конфликтов и споров своего времени.
Всем этим главным чертам и специальным характеристикам Шекспира, по мнению Луни, граф Оксфорд полностью соответствовал. Сегодня я могу с этими тестами — отпечатками личности Шекспира в его произведениях — согласиться (хотя и не считаю их полными и исчерпывающими), но хотелось бы отметить, что им соответствует не только Оксфорд, но и некоторые другие современники Шекспира, в первую очередь и в большей степени Рэтленд. Особенно это относится к таким «чертам и характеристикам», как склонность к таинственности и неуверенность в отношениях с женщинами. Оксфорд, как мы видим, иногда печатался под собственным именем, не скрывал своего покровительства писателям и актёрским труппам. Рэтленд такую деятельность тщательно скрывал, в последнее десятилетие вообще не разрешал писателям и поэтам называть его имя (демонстративный обрыв Джонсоном стихотворения XII в «Лесе» подтверждает это). Необходимо отметить и такой потрясающий факт, как тайные похороны Рэтленда и его жены.
Что касается женщин… Оксфорд имел семью, законных детей, любовниц и детей от них — не похоже, чтобы он чувствовал себя неуверенно с женщинами. А вот Рэтленд состоял в странном браке, который до конца его жизни оставался платоническим, — это прямо подтверждено Беном Джонсоном и Фрэнсисом Бомонтом, а также, как мы теперь знаем, честеровским сборником. Странный брак Рэтленда и прямой намёк Бомонта на его неспособность — или нежелание — выполнять супружеские обязанности (каковы бы ни были тому причины) несравненно более соответствуют шекспировской «неуверенности там, где дело касается женщин», чем семейная жизнь, дети, внуки и любовные связи Оксфорда. Но эти замечания я делаю здесь между прочим, ибо не уверен, что Луни изучал биографию Рэтленда и его спутницы жизни.
