Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса - [48]

Читатель не может не задать вопрос: «А где же документально подтверждённые, бесспорные факты о литературной деятельности Шекспира (то есть Уильяма Шакспера из Стратфорда), о его связях с другими писателями, поэтами, драматургами, издателями? Где прижизненные письма, дневники его или его современников, из которых было бы ясно, что речь идёт о нём, о великом поэте и драматурге, рождённом и умершем в Стратфорде, бывшем при жизни членом известной актёрской труппы, её пайщиком? Короче говоря, где подлинные свидетельства, факты, подтверждающие, что именно этот человек и был Великим Бардом, автором гениальных пьес, поэм, сонетов?» Ответ прозвучит малоутешительно: таких бесспорных документальных — и литературных — свидетельств нет и никогда не было. Что касается нескольких спорных и странных реалий, в основном посмертного характера, на которых зиждется стратфордский культ и связанные с ним традиционные представления, то о них подробный и объективный разговор (они того заслуживают) впереди.

Сейчас же вернёмся к бесспорным, документально подтверждённым (единственным в этом смысле, ибо других нет) фактам, перечисленным выше. Если бы вам не сказали заранее, из чьей биографии они взяты, могли бы вы подумать, что речь идёт о великом поэте и драматурге, эрудите, Владыке Языка, авторе высоких трагедий и тончайших сонетов, создавшем «Гамлета», «Лира», «Макбета», «Отелло», «Бурю», «Тимона Афинского»?

Нет, я полагаю, что, внимательно ознакомившись с этими фактами, вы, скорей всего, подумали бы, что они взяты из биографии какого-то дельца не из крупных, пайщика лондонской театральной труппы, цепкого приобретателя, правдами и неправдами сколотившего себе капиталец. Этот человек скупал строения и земли, откупил сбор налога с окрестных фермеров на зерно, солому и сено, ссужал деньги (конечно же, не бескорыстно, а на определённых «условиях», о которых пишет его земляк А. Стэрли) и безжалостно преследовал несостоятельных должников и их поручителей — своих соседей: аптекаря, кузнеца. Мы видим несколько случаев такого судебного преследования; ясно, что чаще всего должники своевременно рассчитывались с кредитором и дело до суда не доходило. Отсюда можно заключить, что «ссудная практика» Уильяма Шакспера была не такой уж малой. Неграмотная семья, включая не только его родителей, но даже и детей, вносит ещё один существенный штрих в образ стратфордского откупщика половины церковной десятины (штрих достаточно характерный тогда для социального слоя, к которому он принадлежал: около 50 процентов торговцев и ремесленников и 90 процентов их жён не умели подписать своё имя). И наконец, ознакомление с пресловутым духовным завещанием Уильяма Шакспера, найденным только в середине XVIII века, ещё более укрепляет и уточняет это складывающееся на основании документально подтверждённых фактов представление о человеке из Стратфорда-на-Эйвоне.

Последняя воля Владыки Языка? Загадки автографов

«Во имя Бога, аминь. Я, Уильям Шакспер… благодарение Богу в полном здравии и полной памяти совершаю и предписываю эту мою последнюю волю…» В документе на трёх листах нотариус Коллинз записывает эту последнюю волю завещателя: распоряжения о распределении остающегося после него имущества. Тщательно, с учётом процентов и порядка наследования грядущими поколениями, расписываются деньги. Целую страницу занимает инструкция, как выплатить младшей дочери, Джудит, её долю. «Дочери моей Джудит сто пятьдесят фунтов стерлингов законной английской монетой, которые должны быть ей выплачены следующим образом и в следующей форме: то есть сто фунтов стерлингов в уплату её брачной доли в течение одного года после моей смерти с процентами в размере двух шиллингов на фунт стерлингов, которые должны выплачиваться до тех пор, пока упомянутые 100 фунтов стерлингов не будут ей выплачены после моей смерти, остальные 50 фунтов стерлингов из поименованной суммы должны быть выплачены ей после того, как она выдаст или даст такое достаточное обеспечение, какое душеприказчики сего моего завещания пожелают, что она сдаст или подарит всё её имущество и все права, которые перейдут к ней по наследству или поступят в её пользу после моей смерти или которые она имеет теперь на один арендный участок с принадлежностями, лежащий и находящийся в Стратфорде на поименованном Эйвоне, в вышеназванном графстве Уорик, участок, который является долею или владением поместья Роуингтон, моей дочери Сьюзен Холл и её наследникам навсегда. Также я дарю и завещаю дочери моей Джудит сто пятьдесят фунтов стерлингов ещё, если она или какой-нибудь потомок её будет жив по истечении трёх лет, непосредственно следующих за днём подписания сего моего завещания; причём в течение упомянутых трёх лет мои душеприказчики обязаны выплачивать ей проценты со дня моей смерти в вышепоименованном размере; если же она умрёт в течение упомянутого срока без потомства, моя воля такова, я даю и завещаю сто фунтов стерлингов из только что упомянутой суммы моей внучке Елизавете Холл, а 50 фунтов должны быть удержаны моими душеприказчиками в течение жизни сестры моей Джоан Харт, доходы же и проценты с упомянутых 50 фунтов стерлингов должны быть выплачиваемы упомянутой сестре моей Джоан, после же её смерти поименованные 50 фунтов стерлингов должны остаться за детьми упомянутой сестры моей и должны быть разделены поровну между ними; если же упомянутая дочь моя Джудит будет жива по истечении поименованных трёх лет или будет жив кто-нибудь из её потомков, то моя воля такова, и я предназначаю и завещаю упомянутые 150 фунтов стерлингов, которые должны быть отложены моими душеприказчиками и попечителями ради большей выгоды её и её потомков; капитал не должен быть выплачен ей, пока она будет замужем и под властью мужа, но моя воля такова, что ей ежегодно должны выплачиваться проценты в течение её жизни, после же её смерти упомянутые капитал и проценты должны быть выплачены её детям, если у неё будут таковые, если же нет, то её душеприказчикам или уполномоченным, если она будет жива в упомянутый срок после моей смерти. Если супруг, за которым она будет замужем по истечении поименованных трёх лет или в какое-нибудь другое время после сего, обеспечит её и её потомков землями, соответствующими доле, предоставленной в её пользу настоящим завещанием, и это будет признано моими душеприказчиками и попечителями, то моя воля такова, что упомянутые 150 фунтов стерлингов должны быть уплачены упомянутому супругу, давшему такое обеспечение, для его личного пользования».