Игра мистера Рипли - [8]
Однако, прежде чем договориться с доктором Муссю о встрече, Джонатан решил дождаться письма от Алана Макнира. Алан ответит сразу, в этом Джонатан был уверен. На Алана можно рассчитывать.
Перед уходом Джонатан осмотрел магазин. Интерьер точно из какого-нибудь романа Диккенса. Дело не в пыли, надо что-то делать со стенами. Может, попробовать навести внешний лоск, а для этого начать обдирать покупателей, как это делают многие торговцы рамами для картин, продавать лакированные, под бронзу, изделия по завышенным ценам? Джонатан поморщился. Ну уж нет, он не из таких.
Это было в среду. А в пятницу, корпя над неподатливым шурупом с ушком, который сидел, в дубовой раме лет, наверное, сто пятьдесят и не имел намерения уступать клещам, Джонатан вдруг бросил инструмент и оглянулся, куда бы ему сесть. Возле стены стоял деревянный ящик, на который он и опустился, но почти тотчас же поднялся и вымыл лицо, низко склонившись над раковиной. Минут через пять слабость прошла, а к обеду он и вовсе позабыл о ней. Такие минуты бывали каждые два-три месяца, и Джонатан радовался, если упадок сил не заставал его на улице.
Во вторник, через шесть дней после отправки письма Алану, он получил ответное письмо из гостиницы «Нью-Йоркер».
"Суббота, 25 марта
Дорогой Джон!
Поверь мне, я рад, что ты переговорил со своим врачом и что у тебя хорошие новости! О том, что у тебя серьезные проблемы, мне рассказал лысоватый, небольшого роста человек с усами и стеклянным глазом, лет, наверно, сорока с небольшим. Похоже, он был сильно этим огорчен, и тебе, пожалуй, не стоит на него чересчур сердиться, потому как он, скорее всего, слышал об этом от кого-то еще.
Мне нравится этот город. Мне бы хотелось, чтобы и вы с Симоной составили мне компанию. Особенно если учесть, что я в командировке и за меня платят…"
Того, о ком говорил Алан, звали Пьер Готье. Он держал магазин художественных принадлежностей на улице Гранд. Готье не был приятелем Джонатана – так, знакомый. Он часто присылал кого-нибудь к Джонатану с просьбой вставить картину в раму. Джонатан отчетливо помнил, что Готье был у них в доме на вечеринке в честь отъезда Алана, и тогда-то, наверное, они с Аланом и поговорили. О том, что Готье имел какие-то дурные намерения, затевая этот разговор, не могло быть и речи. Джонатана несколько удивляло лишь то, что Готье вообще знал о его болезни, хотя слухи на этот счет ходили, как понимал Джонатан. Надо бы поговорить с Готье и спросить, от кого он об этом услышал, подумал Джонатан.
Утром Джонатан решил дождаться почты, как и накануне. Его подмывало тотчас отправиться к Готье, но он подумал, что тем самым проявит ненужное беспокойство и лучше сначала пойти в свой магазин и открыть его, как обычно.
Из-за трех-четырех утренних посетителей Джонатан не мог сделать перерыва до 10.25.
После их ухода он повесил на стеклянной двери табличку с нарисованными на ней часами, извещавшую о том, что магазин снова откроется в одиннадцать часов.
Когда Джонатан вошел к Готье, тот был занят с двумя покупательницами. Джонатан побродил среди полок с кистями, пока Готье не освободился.
– Мсье Готье, – обратился он к нему наконец. – Как идут дела? – и протянул руку.
Готье сжал протянутую руку двумя ладонями и улыбнулся.
– А у вас, мой друг?
– Неплохо, спасибо… Ecoutez[6]. He хочу занимать у вас много времени, но все же хотел бы кое-что спросить.
– Да-да? В чем дело?
Джонатан поманил Готье, чтобы тот отошел подальше от двери, которая могла в любой момент открыться. В маленьком магазине негде было повернуться.
– Я узнал кое-что от приятеля – его зовут Алан, помните? Англичанин. Он был на вечеринке несколько недель назад у меня дома.
– Ну да! Ваш друг, англичанин. Алён, – произнес Готье по-французски.
Он вспомнил его и, казалось, внимательно слушал.
Джонатан старался не замечать искусственный глаз Готье и смотрел в другой.
– Кажется, это вы сказали Алану, что слышали, будто я очень болен, так что скорее всего долго не протяну.
На спокойном лице Готье появилось выражение озабоченности. Он кивнул.
– Да, мсье, я слышал об этом. Надеюсь, это неправда. Я помню Алена, потому что вы представили мне его как своего лучшего друга. Поэтому я и решил, что он знает. Наверное, мне не стоило этого говорить, простите меня за бестактность. Я думал, что у вас – как говорят англичане – уверенность лишь на лице.
– Ничего страшного, мсье Готье, поскольку уж я-то знаю, что это неправда! Я только что разговаривал со своим врачом. Но…
– Ah, bon![7] Это совсем другое дело! Рад это слышать, мсье Треванни! Ха-ха!
Пьер Готье от души рассмеялся, словно узнал, что духи изгнаны и не только Джонатану, но и ему теперь жить да жить.
– Но мне бы хотелось знать, от кого вы это услышали. Кто вам сказал, что я болен?
– Ах да! – Готье прижал палец к губам и задумался. – Кто? Один человек. Ну да, один человек.
Он мог бы назвать его, но медлил. Джонатан ждал.
– Но помню, он говорил, что не уверен. Говорил, слышал от кого-то. По его словам, у вас неизлечимая болезнь крови.
Джонатан опять почувствовал какую-то тревогу, что с ним уже бывало не раз в течение последних нескольких дней. Он облизнул пересохшие губы.
Психологические детективы знаменитой писательницы Патриции Хайсмит интригующи и глубокомысленны. Они держат читателя в напряжении до последней минуты и помогают понять причины поступков героев. Роман о Томе Рипли – наиболее известное произведение, в котором раскрывается темная сторона человеческой души. Не зря он стал настоящим сокровищем для кинематографистов. Роль Тома Рипли в свое время исполнял Ален Делон, эталон европейского красавца мужчины, а в 1999 году в экранизации режиссера Энтони Мингеллы – американский супербой Мэтт Дэймон.
Преуспевающий архитектор случайно знакомится с приятным молодым человеком, и тот делает ему ужасное предложение, от которого нельзя отказаться… «Незнакомцы в поезде» — первый роман Патриции Хайсмит — вышел в свет в 1950 году. Действие романа происходит в это же время, в первые послевоенные годы (читатель должен помнить об этом, сталкиваясь со «смешными» ценами). Роман имел большой коммерческий успех. Знаменитый Альфред Хичкок сделал по нему в 1951 году одноименный фильм, причем права он закупил еще до выхода книги.
Во втором романе американской писательницы Патриции Хайсмит (1921-1995) о приключениях Тома Рипли герой в очередной раз с присущими ему цинизмом и изяществом находит выход из совершенно отчаянного положения.
Случайная встреча двух одиноких женщин. Вспыхнувший страстный роман. Культовая лесбийская книга, ставшая классикой.Тереза, едва сводящая концы с концами юная продавщица из универмага, и Кэрол, домохозяйка, завязшая в тяжелом бракоразводном процессе, оставляют подавляющую повседневность ради свободы открытых дорог, где может расцвести их любовь. Однако выбор между дочерью и возлюбленной, который вынуждена сделать Кэрол, разрушает их обретенную идиллию.Мастерски выписанные Хайсмит живые характеры разрушают гомосексуальные стереотипы и выгодно отличают эту книгу от предшествующей лесбийской литературы.
Впервые на русском – классический роман «самого убийственного экзистенциалиста в детективной прозе» (Boston Globe), автора экранизированных Хичкоком «Незнакомцев в поезде» и многократно перенесенной на киноэкран серии книг о Томе Рипли. Виктору ван Аллену тридцать шесть лет. Он живет в городке Литтл-Уэсли, штат Массачусетс, и его жена Мелинда ему изменяет. До поры до времени Вик терпит ее измены, но однажды решает бороться – и, для романтичной загадочности, выдумывает историю об убийстве. А от мнимого убийства до убийства самого настоящего у Хайсмит – один шаг… У романа есть французская киноверсия (1981) – режиссер Мишель Девиль, в главных ролях Жан-Луи Трентиньян и Изабель Юппер, – а в 2022 году в мировой прокат вышла новая экранизация: постановщик Эдриан Лайн («ЭИ недель», «Роковое влечение», «Лестница Иакова», «Непристойное предложение», «Лолита», «Неверная»), в главных ролях Бен Аффлек и Ана де Армас. «Любите вы детективы или нет, но „Глубокие воды“ – обязательное чтение» (Sunday Times).
Последний из пяти романов о похождениях мистера Рипли, обаятельного авантюриста и убийцы, в котором наконец расставляются все точки над "i" и завершаются все сюжетные линии.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
В четвертом романе о талантливом мистере Рипли герой выступает в неожиданной роли «наставника молодежи», взяв на себя заботу о юном отцеубийце, с которым у него, естественно, возникло полное взаимопонимание.