Игра Люцифера. Как один человек раскрыл «глобальный заговор», вышел из тюрьмы и стал миллионером - [44]

— Неприятная фигня, правда, Жак? Я выкопал это в корпоративной сети.

Затем к нам подтянулись мои приятели Анхель Гомес и Штефан Мундвиллер. Они прочли документ, переглянулись и прошептали:

— Что это за дерьмо?

— Это наш смертный приговор, парни, так что бегите к гробовщику, чтобы он успел снять с вас мерку, — сказал я.

— Когда это появилось, Брэдли? — спросил Жак.

— Датировано ноябрем, — сказал я. — Но кто его знает? Это могло лежать здесь многие годы. Тут написано «версия от ноября 2004 года», то есть это могли кучу раз редактировать и переписывать. Вы видите, что здесь нет логотипа? Знаменитых «трех ключей» UBS? Банк хранит этот документ на черный день, чтобы прикрыть им свою задницу. Если мы все утонем, они так и останутся под своим золотым зонтиком.

— Так что это значит, Брэд? — темные брови Анхеля сошлись, как пара вороньих крыльев.

Всего через пару недель они вместе со Стивеном должны были отправиться в очередную поездку охотников и собирателей, в Даллас и Майами соответственно.

— Это значит, амиго… что мы все в жопе. Вечеринка окончена.

Парни разошлись по своим столам, качая головами и что-то бормоча друг другу. Джеймс уходил последним, и я схватил его за локоть.

— Слушай, чувак, — сказал я. — Тебе нужно уходить из североамериканского отдела. Переведись куда-нибудь еще, скажем, в южноафриканский. И сделай это прямо сейчас. Ты меня понимаешь?

Он мрачно кивнул. Джеймса не нужно было предупреждать дважды.

— А куда двинешь ты, Брэд?

— Пока что никуда, — ответил я. — Мне нужно кое-что изучить.

— Труды Сунь Цзы?

Я улыбнулся ему.

— Именно. «Искусство войны» [45].

Джеймс улыбнулся в ответ и ушел, однако было заметно, насколько сильно он потрясен. А что же я? Я был, так сказать, взболтан, но не смешан[46]. Я знал, что делать дальше. Я не собирался просто так покидать работу. Если бы я так сделал, а потом все в банке перевернулось вверх дном, то любые следователи, изучающие гнусные делишки UBS, все равно прицепились бы ко мне и у меня не было бы никаких доказательств того, что я когда-либо протестовал или хоть как-то выступил против. Мне нужно было затеять скандал. Однако первое правило при раскрытии корпоративных преступлений — соберите улики и храните их в надежном месте.

Поэтому следующие две недели я вел себя так, будто смог забыть об «инциденте с меморандумом». Я продолжать искать клиентов — Новые Деньги — и обслуживать тех, кто уже попал в мою книжечку. Я звонил по телефону, сидел с ногами на столе, курил и пил в офисе, как и все остальные, и выдавал положенную долю фирменных «биркенфельдовских» шуточек. Я вполне любезно общался с Бовэем, давая ему понять, что у меня просто была кратковременная истерика.

В то же самое время я потихоньку, но последовательно собирал улики для своего плана. В первую очередь я нашел все документы наших внутренних тренингов по вопросам безопасности и соблюдения законодательства — по сути, это были руководства UBS о том, как незаметно совращать североамериканских клиентов, оставаясь при этом вне поле зрения властей США. Я перерыл все свои файлы и переписку за несколько лет и сохранил все письма с выражениями типа «Давите сильнее! Нам нужно больше Новых Денег!» от Лихти, Гиньяра, Бовэя и руководителей более высокого уровня, таких как Рауль Вейл. Затем я собрал записи о собственных клиентах, а также о нескольких «крупных рыбах», работой с которыми занимался Бовэй. Я забрался в его сейф и потрудился сопоставить огромное количество секретных счетов с конкретными записями. Все это я скопировал и вынес из банка. А дома я ночами выпивал, курил, слушал свой любимый джаз и изучал документацию о незаконной деятельности UBS.

В эти несколько недель я почти не ходил на вечеринки, разве что появился кое-где для виду. И хотя я знал, что мои дни в UBS сочтены, я планировал уйти на своих условиях и в подходящее время. Я уже решил, что навсегда покончил с частным банковским обслуживанием. Это все было здорово и круто, но сколько можно впаривать клиентам акции, облигации, иностранные валюты и золотые слитки, не теряя энтузиазма? Я собирался перейти на следующий этап и заняться прямым инвестированием, используя все полученные за многие годы контакты для объединения людей с деньгами в партнерства, а затем получать свою долю от результатов работы новых предприятий. Я знал множество людей с отличными идеями для стартапов в области новых видов энергии, биотехнологий или строительства гостиниц-курортов в привлекательных местах. Еще я знал многих людей, готовых вложить деньги в такие проекты. Я мог бы свести их и получать от этого и вознаграждения, и опционы на акции в новых компаниях[47]. Проверните нечто подобное несколько раз, и вы обеспечите себя на всю жизнь. Я знал, что могу добиться успеха и мне больше не придется отчитываться перед неблагодарными корпоративными боссами.

На дворе стояла середина мая 2005 года. И в тот момент, когда я уже собрал достаточно нужных материалов, Игоря Оленикоффа арестовали в Калифорнии. Это оказалось полной неожиданностью для всех. Я позвонил ему из телефона-автомата, что было стандартной практикой для таких клиентов, и хотел проконсультировать его насчет одной из его инвестиций.