Игра Луны - [7]

— А, так ты и есть вторая принцесса? — голос ведьмы играл мягкостью и одновременной отстраненностью. Томоэ сразу это раскусила. Ведьма лишь пытается казаться вежливой и доброй. Что ж, ей это по душе. Томоэ-химэ решила сыграть в игру с ведьмой.

Ильвидор пригласил ведьму сесть рядом с Томоэ в нишу, а сам прошествовал к столу в центре палат Томоэ, к угощениям.

— Меня зовут Томоэ-химэ.

— Знаю. Я Арайя из семьи фон Штэтэрн. Сопереживаешь ей? — спросила ведьма, имея в виду Маюри.

— Не особо. Переживаю скорее за собственную судьбу, — неожиданно для себя принцесса ответила честно.

— И правильно делаешь. Но меня тебе не обмануть. Хочешь избежать ее участи? — лукаво подмигнув, ведьма уставилась на Амари.

Томоэ нервно расправила кимоно.

— Да. Хочу. И ты поможешь мне, скажи мне, как снять проклятие, наложенное на Цукиёми?

— Заставь его полюбить себя, да и все! — равнодушно отшутилась Арайя.

— А если не получится. Я хочу иметь какой-то план на случай, если мне все-таки не удастся заставить его полюбить меня.

Ведьма пожала плечами.

— Значит, ты умрешь.

Томоэ подняла руку и показала на Амари.

— Я приготовила тебе, ведьма, весьма щедрое угощение. Неужели нет никакого способа снять это проклятие?

Ведьма облизнула губы.

— Ты думаешь, Цукиёми не обращался к нам с этой просьбой? Ты знаешь, кто такие Аки и Амэ фон Штэтэрн? Это наши Повелители. Главнокомандующие Кирита, верховные некроманты. Уж они-то единственные, кто знают о черной магии абсолютно все… и поверь мне, если уж двое волшебников тьмы и смерти не смогли снять это проклятие, то ты, мелкая Богиня плодородия, вряд ли сможешь… — Арайя, еще раз облизнув губы, посмотрела на Амари, фея явно была по вкусу ведьме. — Но я могу тебе рассказать, если хочешь, за эту плату, кто наложил столь ужасное проклятие.

Томоэ-химэ взглянула на Амари и без зазрения совести ответила:

— Рассказывай все, что знаешь, ведьма.

И она рассказала. Рассказала, после чего Томоэ долго не могла прийти в себя. Она несколько лунных циклов не могла прийти в себя после услышанного. Не принимала гостей и не могла ничего делать. Томоэ просто лежала, свернувшись клубочком в нише, и ничего не могла с собой поделать. После визита ведьмы она потеряла всякую надежду, надежду бороться за что-то. А главное за что? За собственную смерть? Она была одна. Цукиёми ее ни за что не полюбит. Он просто поставит на ней очередной опыт и ничего более. Ничего же было невозможно сделать… ни Аматэрасу, ни волшебники Кирита не были виноваты в проклятии Цукиёми…

Она стояла на веранде за аркой, когда Маюри рожала свое потомство, и видела своими глазами как они ее съели. Ее собственные дети. Услышала и слова Ильвидора о том, что Цукиёми пора подыскивать новую жену.

А потом на веранду вышел и сам лунный Бог.

— Что смотришь? Тебя ждет тоже самое, — в его голосе не было ни печали, ни сострадания. Томоэ в одночасье поняла, что он ее бросил. Еще дна жертва. Еще одна жена. Еще один не удачный эксперимент… Томоэ-химэ зарыдала серебряными слезами, но ничего не могла поделать. Для нее все было уже кончено. Она сопротивлялась, но Цукиёми взял ее силой. После чего она перестала принимать гостей, несколько раз она пыталась убить себя. Ее останавливали, после чего старейшины строго настрого запретили ей выходить из своей комнаты.

Когда ее живот начал расти, она была безутешна в своем горе, плакала и била себя и слуг. Когда пришло время вновь пригласить прорицательницу, Томоэ отказалась.

— Я хочу увидеть свою сестру перед тем, как это случится, — она попросила об этом Цукиёми, когда он пришел к ней, чтобы наказать за плохое поведение. — Я обещаю впредь быть покорной и смиренной, только дай мне увидеться с ней.

Но Цукиёми был мстителен и жесток.

— Да. Конечно, ты увидишь ее… — он задумчиво погладил ее волосы. Томоэ оттолкнула его руку по инерции, чем еще больше вызвала его гнев. — Непременно увидишь, на нашей с ней свадьбе.

Томоэ закричала… и заплакала. Цукиёми ударил ее. После этого она долго не могла успокоиться и прийти в себя, думая о сестре. Томоэ смотрела с балкона своей веранды, как улыбающийся лунный Бог ведет ее любимую сестренку Нацумэ-химэ в белом кимоно в свой дворец. В тюрьму из которой не сбежать. Процессия была роскошной. Томоэ вспомнила свою свадьбу.

На тринадцатый лунный цикл Томоэ удалила из палат всех своих слуг, и попросила старейшин тоже удалиться. Лишь один Цукиёми наблюдал за ней, возлежащей на футоне. Она приняла свою смерть в одиночестве, стойко без страха. Она была, пожалуй, самой бесстрашной из жен лунного Бога. Тело и жизнь Томоэ-химэ достались пятерым ее дочерям. И она стала родоначальницей второй ветви клана Асудзима, унеся с собой тайну проклятия Цукиёми.

Нацумэ

Мир Авангаруума — Небесный Дворец Цукиёми.

Нацумэ-химэ была не из робкого десятка Богинь. Как истинная Богиня огня — бесстрашная, сильная, упрямая и смелая. И пускай она была моложе Томоэ, она всегда считала, что старшая сестра нуждается в защите, а не она сама. Идя под руку с Цукиёми, Нацумэ надеялась лишь на одно — выяснить, где ее сестра и что с ней случилось. И сбежать из этого дворца. Боги огня обещали ей свою защиту и помощь, когда она пришла к ним. У Нацумэ были волосы огненно-рыжего цвета, они доходили ей до плеч, поэтому всегда лежали неаккуратно словно бы растрёпанные. Белый капюшон свадебного кимоно не мог их покрыть, и огненно-рыжие пряди выбивались. Нацумэ вообще выглядела в этом кимоно нелепо и глупо. Она предпочитала носить короткие кимоно, она очень много занималась физическими тренировками и упражнениями с мечом. Нацумэ-химэ была слишком своенравной и не покорной и ничем не подходила Цукиёми, но она согласилась на этот брак ради Томоэ. С момента как ее сестра переехала в этот дворец, Нацумэ не получила от нее ни одной весточки. За стенами лунного дворца что-то происходило и все Боги об этом знали, но ничего не говорили.