Игра - [49]

Маша тенью промелькнула в подъезд, а Андрей посчитал почему-то нужным подняться вместе с ней, словно не он мне только рассказывал, какая участь меня ждет и не желая в нужный момент встать между мной – грелкой – и Котом-Тузиком. В этом, наверное, и заключался его нейтралитет в чужих отношениях, как он говорил.

Кузя молча сидела в машине, вжавшись в сидение, и не высовывалась. А Кот медленно перевел взгляд на меня:

–Какого хе…

–Ой, не ругайся, – жеманно ответила я. – Я не твоя жена, чтобы это все выслушивать. Дома наиграешься в дочки-матери. Я устала. Не хочу я слушать твои претензии.

–А я хочу выслушать твои объяснения, – он старался говорить максимально спокойно, но я видела, что изнутри его трясло от злости.

–Объяснения?! Ты ничего не перепутал? Какие объяснения? Я ничего не должна тебе объяснять. Неделя. Всего одна неделя. За это время я доведу тебя до состояния, в котором ты не прибывал уже крайне давно. И через неделю мы встречаемся в «Яблоке». И все. Точка. Больше никто из нас никому ничего не должен. Поверь мне, милый, у тебя и так проблем полно.

Он буквально выпрыгнул из машины, вцепился в меня и что было силы толкнул к стене, прижав так, что дышать было почти невозможно. Просто смотрел на меня, бегал взглядом по моему лицу, заглядывал в глаза, словно искал ответ на какой-то важный вопрос, но не находил.

–Я не знаю, во что ты со мной сейчас играешь, Катя, – наконец произнес он, чуть ослабив свою хватку, – но ты играешь с огнем. Не ошибись, девочка моя. Ты можешь проиграть. Ты же понимаешь, что такой финал тоже возможен? Ты очень умная девочка и не можешь не предусматривать этот вариант. Эта игра уже давно идет не по правилам и ничья, которая вначале нас с тобой вполне устраивала, уже не так реальна.

–О чем ты? – я сделала вид, что не понимаю.

–Ты знаешь, о чем я, – он окончательно отпустил меня и отступил на шаг назад. – Иди.

Я медлила. Мне казалось, что сейчас он что-то такое сделает или скажет, что перевернет всю эту дурацкую ситуацию с головы на ноги, что я все вдруг пойму и мне станет легче. Но он молчал. И когда я подалась вперед и намеревалась сделать первый шаг, он взял меня за руку и тихо шепнул на ухо:

–Если я еще хоть раз увижу тебя вместе с Андреем, ты пожалеешь, Кать.

И развернувшись, он скрылся п подъезде, больше не взглянув в мою сторону. Я закрыла глаза и почувствовала, как разделилась на две части. Одна часть метнулась в подъезд вслед за Котом, догнала его, прижалась к нему и взглядом поклялась, что никогда она больше не окажется рядом ни с одним мужчиной, кроме него. Увы, это была бестелесная астральная моя часть. Вторая моя половинка, обладающая ногами и мозгом, направилась к машине и уселась на заднее сидение рядом с Кузей. Кузя долго смотрела на меня, прежде чем тихо спросила:

–Кать, что вообще у вас происходит? – и в ее голосе не было ни упрека, ни укора, а просто желание понять и помочь, потому что мне казалось, что вид я имела растерянный.

–Я не знаю, – честно и без эмоций ответила я. – И я не то что обсуждать, я даже думать об этом не хочу.

Кузя кивнула.

–Если захочешь, я выслушаю, – добавила она. – Обещаю.

Из подъезда в этот момент вышел Андрей. И у меня тут же сработал рефлекс на запрет: когда мне чего-то нельзя, я сделаю это обязательно. И как только мы отвезли Кузю домой и она захлопнула дверцу машины, я встретилась в зеркале заднего вида с глазами фотографа, решение было принято мной молниеносно. Да, теперь я знаю, что делать, хотя по-прежнему не понимаю, что происходит. Но ничего, у меня будет время все обдумать. Безвыходных ситуаций не бывает. Просто выход может не всех устраивать.

–Поехали к тебе, – предложила я. – У меня к тебе профессиональное дело есть.

–Весь внимание, слушаю, – улыбнулся он мне.

–Мне нужны фотки. Мои. Очень красивые, как у Машки. Только…

–Обнаженные? – сказано было таким голосом: ну копия Кота!

–Именно!

И мы поехали. Когда я четко видела свою цель, идти к ней было легко. Я была расслаблена до невозможности, поэтому перед камерой я чувствовала себя свободно. Андрей принес прохладного вина: белое сухое. Запомнил мои предпочтения. И пила я его не для того, чтобы раздеться без стеснения – это вообще не про меня. Я пила потому, что моя голова все еще чертовски болела, а организм был повергнут в состояние наисильнейшего похмелья. «Лечи подобное подобным» – это я хорошо знала. И лечилась с удовольствием. И мое удовольствие усиливал властный тон Андрея, который командовал. Он говорил, что мне делать, куда и как сесть, встать или лечь, как широко раздвинуть при этом ноги, где и что должны делать мои пальцы, как я должна смотреть на него, и еще, еще, еще… Потому что задачу я перед ним поставила однозначную: мне нужны не просто фото, где я буду обнаженная, мне нужны фото, на которых я вызывала бы желание максимально космического уровня, улетные фото, возбуждающие фото, горячие фото.

И он старался. Профессионал до кончиков пальцев. И я старалась. Я знала, для чего я это делаю. Для кого. Мы оба старались…

Он что-то менял, что-то приносил, что-то переставлял, играл со светом и со мной, заставлял меня показывать эмоции: хвалил, ругался, шептал, кричал, называл по-разному. Я слушалась, потому что слушаться я любила. Я не любила только, когда мне что-то запрещают.