Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом - [114]

Для того чтобы придать правдоподобие собственному прикрытию, необходимо выполнять определенную работу в соответствующей области бизнеса. Бывший агент НОП вспоминает:

Как я уже говорил, к концу моей командировки мои обязанности на работе-прикрытии практически свелись к нулю, и у меня оказалось слишком много свободного времени. Наверное, здесь стоит пояснить кое-что. Поневоле задаешься вопросом: если парню нечем заняться в представительстве корпорации Хефнера, почему бы ему не заняться расширением агентуры? Ответ довольно прост: для встречи с потенциальным агентом на месте его работы тебе нужны веские основания, а они могут появиться только в связи с твоей профессиональной деятельностью в качестве прикрытия. Нельзя же просто вломиться к человеку в офис и приняться за вербовку. Служба в посольстве предоставляет гораздо больше возможностей для того, чтобы на законных основаниях встречаться с интересующим вас объектом. Но какой-нибудь торговец пивом не может вот так запросто выйти на крупного чина из полиции, работника министерства иностранных дел или офицера иностранной армии.[69]

Тем не менее программа была запущена и нашла поддержку у ряда руководителей и конгрессменов. «С годами такие идеи обкатываются, — говорит ветеран разведки. — С годами методика превращается в философию».

Согласно публикациям в прессе, к середине девяностых, когда Плейм получала статус агента ЦРУ под неофициальным прикрытием, программа НОП уже располагала несколькими сотнями агентов по всему миру, и их число неуклонно возрастало по мере развития тесного сотрудничества с американскими компаниями. По сообщению журнала «Тайм», «агенты высокого ранга из Национального центра сбора данных ЦРУ негласно выходили на американские компании, работающие за рубежом, с просьбой предоставить прикрытие для оперативных агентов ЦРУ. В зону интересов Управления попали энергетические компании, импортно-экспортные фирмы, транснациональные концерны, банки с зарубежными филиалами, а также корпорации высоких технологий. Как правило, о договоре был осведомлен только президент компании и, возможно, кто-нибудь из высшего руководства, например главный юрисконсульт. „Руководители компаний идут на это из чувства патриотизма“, — уверяет бывший заместитель директора ЦРУ Бобби Инман».[70]

Как писал Роберт Дрейфус, «Служба международного развития обеспечивает помощь в поиске и вербовке американских корпораций для участия в программе НОП… Прежде чем завязывать непосредственное знакомство с интересующей их компанией, ЦРУ собирает подробное досье на компанию и ее руководство. Затем ЦРУ негласно прощупывает руководителей компании, выясняя степень их готовности разрешить использование своих зарубежных представительств для внедрения агента НОП. Наконец, когда ЦРУ убеждается, что компания пойдет на сотрудничество, осуществляется прямой запрос».[71] Судя по материалам прессы, компании, предоставляющие прикрытие для агентов НОП, практически приобретают бесплатных служащих. Агенты получают весьма скромное жалованье от государства, а весь свой доход от компании, иногда весьма значительный, обязаны отдавать ЦРУ, которое, в свою очередь, возвращает его компании. ЦРУ даже уплачивает налоги с заработков агентов, чтобы избежать осложнений, связанных с их двойной занятостью.

Хотя программа НОП считается безусловно полезной для сбора разведданных в условиях все возрастающих угроз в период после окончания холодной войны, она тем не менее вызвала ожесточенные споры как внутри Управления, так и вне его. Прежде всего она оказалась значительно более рискованной и для компаний, репутация которых могла серьезно пострадать, если бы их сотрудники были уличены в шпионаже, и для самих агентов, работающих под неофициальным прикрытием и не имеющих дипломатического иммунитета.

Программа очень дорого обходится и сопровождается большими материально-техническими сложностями. «Руководство разведки утверждает, что размещение за рубежом агентов НОП обходится в четыре раза дороже, чем их использование в качестве сотрудников посольств, — пишет „Тайм“. — Для того чтобы внедрить разведчика, например, в менеджмент филиала компании в Токио, Управлению придется выложить не менее трех миллионов долларов. Для каждого агента НОП необходимо разработать сложную систему секретной связи, чтобы он мог передавать информацию соответствующим связным, которые чаще всего располагаются в другой стране».

Программа НОП создавала немалые сложности для самого Оперативного директората ЦРУ и зачастую вызывала недовольство резидентов на местах — ведь им приходилось проводить опасные операции с оглядкой на совершенно не склонных к риску вашингтонских чиновников и политиков. Как пишет в своих мемуарах «Отрицание и ложь» бывший сотрудник ЦРУ Мелисса Бойл-Маль,[72] «агенты НОП больше нуждаются в поддержке, чем тайные агенты, и с ними много хлопот. Из-за высокой степени риска их возможности ограничены. Когда перед Оперативным директоратом встает дилемма, выбрать для задания обычного оперативника или сверхсекретного агента НОП с ограниченными возможностями, руководство предпочитает более легкий путь. В результате многие агенты НОП оказываются не у дел и испытывают разочарование».