Игра Ассасина - [14]
- Я штар и болен, как и этот мир. Я был, когда он рождалшя, и теперь подпираю плещами небо и потому не могу умереть. Штарые раны болят... Нештерпимо болят.
Проверяет он меня, что ли? Крючки с наживкой разбрасывает. Ладно, будь по-твоему, ворчливый йети. Давай уже, не тяни винду за трей - считай, что я заглотнул наживку... Подсекай - клюет!
- И чем могу тебе помочь? - я опустился на примятую траву рядом с Вагой. Ноги гудели, будто прошел десятки километров.
Мутант оживился, вроде даже улыбнулся - передних зубов у него не было, только клыки торчали.
- Штарые раны ноют бежбожно. Ушел бы навшегда, да не могу, у меня еще дела в этом мире. Важные дела. Но не найти шреди людей доштойных. Вы глупые и жадные.
- Давай, говори, что у тебя, а там разберемся, достоен я или нет.
Он посмотрел, будто ощупывал, взвешивал мои возможности. Наконец изрек:
- Для нашала ижбавь меня от боли. Моя кровь отравлена ижлушением. Принеши регенератор... Шприш-ампула, таких больше нигде нет. Они должны шохраниться в штаром Гошпитале.
- Это где? я еще плохо ориентируюсь.
Вага сунул лапу в карман штанов, вынул сложенный вчетверо листок, мятый, в масляных пятнах, протянул мне.
Что сасквоч в него заворачивал? Сало? Поборов желание взять бумажку двумя пальцами, я положил ее на ладонь и развернул: карта окрестностей! Даже такая затрапезная мне сейчас еще не по карману.
- Разберешься? - Вага, кряхтя, поднялся.
- Разберусь, куда денусь.
- Пошмотрим. Ешли поможешь - ужнаешь кое-что про Техножамок. Я был там. Так меня некоторые и наживали: Страж Техножамка. Какое это мешто!
- Расскажи о нем хоть что-то, - попросил я, не поднимая головы. - Мне, я так чувствую, теперь много рисковать придется, чтобы помочь тебе. Так хоть знать бы, ради чего рискую?
Он надолго замолчал, и в конце концов я не выдержал, оторвавшись от карты, посмотрел на него. Страж Технозамка глядел вдаль, взгляд его был затуманен, седая борода трепетала на легком ветерке. Толстый, корявый палец почесывал татуировку - восьмерку с разомкнутыми кольцами, напоминающую знак бесконечности и песочные часы.
- Техножамок - иштошник Штормов, - наконец глухо пробормотал он. - Вше, больше нищего не шкажу.
Я обдумал его слова. Тут попахивало легендарным. Даже, сервер меня побери, эпическим! Источник Шторма? Шторм упоминал бармен в поселке...
- А теперь иди, - сказал йети. - Шправишься ш жаданием - многое ужнаешь. Но ошторожен будь, не шпеши. Большие дела медленно делаютшя.
Большие дела медленно делаются. Это точно. Я разгладил карту на колене. она напоминала спутниковое фото с карандашными пометками, сделанными от руки. Я ощутил восхищение работой людей, создавших этот мир. Ну и реалистичность! Здесь не играешь - живешь!
И тут поймал себя на мысли, что интересует больше не что на карте, а как это сделано. Наверное, я имел отношение к подобным вещам? Вот она, рыбка воспоминания, плавает у самой поверхности, хватай ее! Помассировал виски, попытался потянуть за нащупанную ниточку. Воспоминания совсем рядом... Но и эта нить оборвалась, и снова передо мной был черный омут беспамятства.
Кто я? Почему здесь? Не отпускало чувство, что прямо сейчас там, в реальности, происходит что-то важное, связанное со мной... а я безнадежно застрял в этом вирт-мире. Или меня сюда поместили насильно?
Так, не будем отвлекаться: карта. Вот синяя нить, рядом написано: "ручей Звенящий", за ним, много севернее Мшистого, - лес. Километра четыре леса, потом белое пятно. Это, кажется, аномалия, со спутника через нее не видно. Дальше еще одна, за ней снова лес, потом здание с проваленной крышей, перечеркнутая надпись: "Объект 20-41...???", рядом - развалины, а выше, на холме, - еще одна постройка и подпись жирным: "Объект 20-41!!!". Над ним нарисованный от руки крест и жирная стрелка, воткнувшаяся в бетонную крышу. "Госпиталь".
Н-да, не так уж сладко. Топать туда километров пятнадцать, и белые пятна на карте отнюдь не вдохновляют. Может это и игровой мир, но боль здесь ощущается почти как в реале. И потом, со мной ведь что-то неладно... По крайней мере, умирать здесь не рискну - вдруг не респнусь.
Значит, план действий следующий: раз уж так всё повернулось, то на квест Косого кладем с длинным аномальным прибором, обойдется без моей помощи. Вместо этого сначала выполняю задание Коменданта, возвращаюсь в Мшистый и тарюсь оружием. Потом - помочь йети Ваге, Стражу Технозамка (успевшему, кстати, тихо скрыться за деревьями). Но прежде, чем идти за непонятными ядоплюйками, нужно сделать кое-что другое. За три левела накопилось 120 нераспределенных единиц характеристик. Надо с умом ими распорядиться... То есть перво-наперво заняться собой, а уж потом идти крошить ядоплюек. Интересно, что за дрянь? Воображение нарисовало сарлака из "Звездных Войн" - огромную пасть, растущую прямо из земли, только с мясистыми ярко-алыми губами.
Наверняка дроп с нее нападает, можно будет его продать или обменять на оружие, раскрутить Коменданта на разные полезности. И потом - идти в Госпиталь за регенератором для Ваги.
Шад Ассасин, хозяин неприступного Технозамка, величайшей постройки Аномальных земель… Но так ли уж неприступен Технозамок? Чтобы оборонять его, нужно развивать шахты и карьеры, создавать свою армию: тренировать солдат, делать оружие, покупать и продавать. А ведь за Шадом охотится мафия, и это самый слабый из его врагов. Есть еще Кайзер, который не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить Ассасина, есть странное существо по имени Анубис… Но о самом главном не догадывается пока никто: появились силы, из-за которых Игра проросла в реальность и стала смертельно опасной…
Что может быть круче, чем стать агентом в мире мечей и магии? А особенно, если мир этот толком не изучен и никто не знает, откуда он взялся, кто и с какой целью создал его. Преступник, провернувший не одну аферу, получает предложение, от которого не может отказаться… И погружается в таинственную виртуальную сверхреальность, имя которой – Мегалон.Теперь он – агент спецслужбы, сражающийся с колдунами и воинами, с эльфами и гноллами, он дружит с орками, грабит банки троллей, плетет интриги против могущественных магов и вступает в контакт с древними существами, стоящими у истоков мира.
Его зовут Шад Ассасин. Это имя он получил в Аномальных землях – грандиозной игре, которая происходит в виртуальном мире. Кем был Ассасин и чем занимался в мире реальном – неизвестно. Теперь для него главное – игра.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.