Игнашка - [4]
Игнашка бежит и видит: впереди на дороге стоит аист и с беспокойством смотрит на Игнашку.
Сначала Игнашка замирает, потом, протянув руку, идёт медленно и осторожно навстречу аисту. Этот аист не простой! Он принёс соседу дяде Боре дочку! Дядя Боря её долго ждал! Игнашка не видел, как аист её нёс, но все говорят… И где он её взял? Сейчас у него в клюве ничего нет.
Аист тоже делает несколько шагов навстречу Игнашке. Он шагает смешно — ныряет при каждом шаге. Тонкие свои красные ноги аист переставляет не спеша. Вид у него задумчивый. «Бояться мне или не бояться?» — наверное, думает аист, поглядывая искоса на Игнашку.
Вот бы потрогать его!
Игнашка протягивает руку, тихо зовёт:
— А-а-иист! А-а-ист!
Лист ему не верит. Он неторопливо распахивает большие крылья и взлетает. Ноги висят красными макаронинами, похоже, что между двух крыльев сидит тонконогий мальчик с длинным носом на маленьком лице.
«Аист — человечек!» — догадался Игнашка.
Аист перелетел овраг, приземлился, спружинив, на свои длинные ноги. Они подломились в коленках назад от тяжести его тела. И опять пошёл бродить аист по краю оврага. В овраг заглядывает, что-то высматривает. На дне этого оврага весной бывает болотце. А сейчас там сухо. Кого это аист ищет?
Из-за кустов у оврага торчит жёлтый край соломенной шляпы. Он шевелится. То скроется, то покажется, то покачается над ветками. Эту шляпу Игнашка хорошо знает. Дядя дачник, художник, прячется от солнца под этой шляпой, когда рисует. Надвинет на лоб, чтобы глаза закрывала тень, и солнце не слепит его.
Вдруг, откуда ни возьмись, ветер! Не было его совсем, а тут как налетит, как дёрнет за ветки кусты, как пригнёт траву! У Игнашки рубаху рванул и волосы. И пропал. Опять стало тихо и жарко. А шляпа за кустом приподнялась, накренилась, полетела на дорогу, покатилась, как колесо. Игнашка поймал шляпу, отряхнул, понёс Дяде дачнику.
— Спасибо, дружище,-сказал Дядя дачник, когда Игнашка осторожно нахлобучивал шляпу ему на голову. Единственная рука Дяди дачника занята. В ней — длинный уголь. Этим углем Дядя дачник очень быстро рисует аиста. Как аист стоит на краю оврага и поглядывает искоса.
Мама говорит, что своей одной рукой Дядя дачник делает всё быстрей и лучше, чем другой — двумя. Вторую руку ему давным-давно, на войне ещё, оторвал снаряд. А мама говорит, он не плакал, не отчаивался, а взял и научился одной рукой сам одеваться, дрова пилить, и вообще всё делать, и даже рисовать!
Игнашке некогда смотреть, как Дядя дачник рисует аиста. Игнашка глядит на велосипед, лежащий в траве. Солнце сверкает на звонке, на велосипедном руле. Знакомый звонок с помятым боком. Сколько раз Игнашка сам бил пальцем вон по той блестящей лопаточке, и звонок тренькал на всю улицу…
Дядя дачник всегда охотно даёт ребятам велосипед кататься.
Ребята устраивают гонки с горы. Просунув ногу через раму, разгоняются и летят вниз по дороге. Дядя дачник не зевает. Садится на пенёк с листом бумаги на фанерке, с красками в такой пахучей железной коробочке и рисует себе зрителей, ожидающих очереди. Прищурится, прицелится глазом, раз-раз кисточкой по бумаге. И получается портрет. Ребята узнают друг друга на бумаге и хохочут. Легко быть художником, только мало у кого выходит! Игнашка сколько раз пробовал точно так же: раз-раз карандашом по бумаге… А выходит ерунда. Хоть он и старался щуриться, как Дядя дачник, и, как он, держать фанерку с листом на колене.
— Велосипед едет тише, чем машина, а всё равно быстрее, чем пешком…- задумчиво говорит Игнашка, обходя велосипед, оглядывая его и поглаживая все нагретые солнцем его части. Они гладкие, скользкие. А седло пахнет тёплой кожей. До чего же хочется в это седло забраться и лететь на велосипеде с горки к дому! Но велосипед тяжёлый. Игнашке даже не поднять его с земли. И ездить он не умеет ещё на двухколёсном. Вот если бы у этого велосипеда было три колеса!..
На прощание Игнашка трогает лопаточку звонка, а звонок неожиданно громко тренькает.
Дядя дачник оглядывается:
— Тсс… Аиста спугнёшь.
— Мама ногу порезала косой,- грустно говорит Игнашка.- Надо скорее за лошадью, к фельдшеру её везти. А я медленно бегу… На велосипеде можно скорее доехать, а я не умею…
Дядя дачник вскакивает:
— Она что, мама, лежит?
— Она завязала ногу платком. Кровь не течёт. Только больно. Мама на траве сидит. Я ей ягод набрал…
Дядя дачник быстро складывает бумагу и краски в деревянный чемоданчик, вешает чемоданчик на плечо за длинную верёвочную ручку, выводит на дорогу велосипед.
— А ну, гоп! — Он подхватывает Игнашку, помогает влезть на раму. — Поехали!
Ветер надувает Игнашкину рубаху парусом. А ведь когда стоишь, никакого ветра нет! Он налетает на тех, кто быстро едет или бежит. Он бьёт тёплой волной в лицо. Он пахнет сеном и земляникой.
Сильная загорелая рука лежит между рогами руля. Игнашка тоже хватается за руль. И они вместе ведут велосипед, как два лётчика — один самолёт…
И деревня приближается быстро, словно сама бежит навстречу.
ЯГОДКИНО МОЛОКО
Мама и бабушка ушли на весь день полоть свёклу, Коля остался дома один. Он уже три дня не ходит в детский сад: ждёт брата, Виктора. Брат прислал письмо, что взял отпуск и едет в деревню с женой и дочкой. Нехорошо будет, если они приедут, а дом пустой. Коля знает, где спрятаны пироги с черникой и пироги с зелёным луком. Виктор их любит больше всего. А в городе такие пироги не пекут.
