Иглы мглы - [51]

Ржавей, личиночка пера!

Осыпьтесь, бабочки мгновений!

Мой день размерен и тягуч.

Душа, как вол, идет по кругу.

И красной капелькой сургуч

Пометил бандерольку другу.

5.12.73, Пермь

И ЧТО ЖЕ

(Из У. Б. Йетса)

Ему сулили на роду

известность; жизнь под стать вельможе;

он верил в то же на беду

и юность посвятил труду;

"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"

Издали все, что он писал;

и кое-что прочли, быть может.

Он, наконец, богатым стал,

друзей достойных отыскал;

"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"

Сбылись заветные мечты

дом, сад, жена с атласной кожей;

прекрасны тыквы и цветы;

поэты с ним давно "на ты";

"И что же?" — дух Платона пел: — "И что же?"

"Жизнь удалась", — подумал он.

"Пусть злятся дураки, о Боже;

план моей юности свершен

и вспомнится в час похорон…"

Но громче тот же дух пропел: "И что же?"

14.01.72, Пермь

Из книги "Только любовь"

("Экспресс", Москва, 1992)

(осталась в верстке)

СИРЕНЫ

Певицы, сирены

зовут, зовут…

В каком селенье

они живут?

А где тот остров,

что им приют?

Сгнил даже остов

каюк, уют!

Певицы-птицы

в кустах сирени.

В глазах теплицы

моря синеют.

Морей путейцы,

вас ждут сирены.

Гудки гулки.

Плати долги

за мифы вздорные,

за все, История!

В век веры взорванной

кому — мистерия?!

Но пароходы

гудят, гудят.

А пешеходы

чуть-чуть чудят.

И как заслышат

гудки серебряные,

решат заслуженно:

поют сирены.

Я каждый вечер

пью звон целебный.

Ваш голос вечен,

мои царевны.

20.06.1963

* * *

Марина — и ласково слово заныло… Мерило моих неудач и успехов Марина, — что было бы, если б всю жизнь я не встретил… Не верьте тому, кто вам скажет, что это могло бы случиться… стучится раздумье в закрытую радостью память, стучится, но я не пускаю его на порог откровенья… Терпенье, еще раз терпенье, но разум теряет над телом обычную прочную власть, и входит как пламя из плена в меня беспокойная пьяная страсть. И я обретаю совсем непривычную форму, я словно бы тот же, но новое что-то во мне: любовь провела величайшую в мире реформу; и стал я свободней, и стал я безумно земней. Покрытый усталостью, вышел я снова в дорогу, но с шагом к тебе прибывают силы во мне, лишь грудь распирает предчувствие давней тревоги и что-то зловещее в гулкой твоей тишине… Марина… Аукнись хоть плачем, хоть смехом, хоть криком — я должен услышать ответ на вопросы свои… рождается каждый с мечтой о призванье великом, и каждый желает от жизни бессмертной любви… Марина… Глаза твои — волны аквамарина, в них заглянуть — утонуть, и все-таки я продолжаю свой путь к тебе, сирена, Марина…

27.06.1963

ВСТРЕЧА

Случайный взгляд, такой нечаянный.

За ним второй — совсем отчаянный.

Скрещенье взоров, как рапир

и взорван окружавший мир.

6 апреля 1964

ЗОВЫ

На запад, на запад, на запад потянется в сумрак ночной состав костенеющей лапой; давиться пространством начнет. Колеса, маня, зашаманят: на запад, на запад, туда, где в стынущем студне тумана зеленая гаснет звезда; где сохнет бузиновой веткой накопленный временем чад… О самом до жути заветном колеса стучат и стучат — знакомое чувством глубинным, что хочется крикнуть: не трожь! К любимой, к любимой, к любимой — по телу вагонная дрожь. Мне этого ввек не оставить. Мне это усвоить помог состав, перебитый в суставах, в судорогах дорог.

2.06.1965

* * *

В сентябре я посадил у ворот рябинку.

Капли ягод у нее сохли как кровинки.

Точно девушку берег, ждал, что приживется

и проглянет из ветвей дорогое сходство.

Но не смог. Не уберег. Вырвали рябинку,

чтобы вытесать себе ладную дубинку.

Сняли тонкую кору. Взяли сердцевину.

Словно взяли у меня сердца половину.

20.11.1965

* * *

Забыта. Давно не звоню.

Так ветер знакомых меняет.

Напомнить улыбку свою

мешает — а что до меня ей?

И как отрекусь — отвлекусь

от наших свиданий. Забыта

влюбленность. Парадная. Пусть

как дверь на зимовку забита.

В тулупе, треух под рукой,

обиды — моя камарилья…

И друга терзать: "Дорогой,

что делала? Как говорила?"

Мне копии жалкий мираж,

как жажда — в пустыне колодца.

На дню раз по пять умирать

твой голос внутри отзовется.

Бессмысленно вызвать врача.

В домашней аптечке не ройтесь.

Любовь продолжает кричать

кровинкою каждой в аорте.

23 — 24.05.1966

* * *

Я благодарен памяти своей:

она тебя — как карту — сохранила.

Пески загара различу на ней

и жилку на руке — подобье Нила.

Америку открою и Тибет…

Но страсть географа едва ли б бередила,

когда б так просто мог приёти к тебе,

как ты ко мне сегодня приходила.

27.09.1966

* * *

Удивительное дело,

завелась такая блажь;

и шумела, и горела,

и как нитка не рвалась.

Захотелось, вот ведь чудо,

не кино в субботний день;

захотелось встретить губы

незнакомые совсем.

Чтобы дрогнула улыбка,

как задетая вода,

не пропала, а впиталась

навсегда углами рта.

Чтобы помнилось зимою,

летом, осенью, весной,

что столкнулся ты с самою

вечной женской Красотой.

И устав от дел служебных,

ты б соседу говорил

о лице ее волшебном

без румян и без белил.

1.07.1967

МАНОН

И жадные очи, и губы

тугие, и крылья бровей…

И горе — на убыль, на убыль,

и в горле поет соловей!

И в сердце сладчайшая мука,

и дрожь в ослабевших руках,

и легче лебяжьего пуха

летишь в недоступных веках!

Не ты ли была фавориткой,

не ты ль называлась Манон,

и плакал с моею улыбкой

Грие в час твоих похорон?!

О, женщина! Времени арфа