Игги Поп. Вскройся в кровь - [10]

К 1961 году, когда Джим пошел в девятый класс, большинство одноклассников и думать забыли, что он может казаться аутсайдером. Напротив, он добился вполне уважаемого положения. Одевался он в окружении золотой молодежи более чем стильно: мокасины, слаксы, рубашка, хороший свитер. Так одевались многие, но Остерберг довел свой костюм до совершенства и производил впечатление, казалось, врожденным самообладанием и хорошим воспитанием. Никого не смешило его происхождение из трейлерного поселка, наоборот, несколько раздражали ловкость и самоуверенность: «Джим Остерберг? – говорит одноклассница Дана Уиппл. – Он умел вешать лапшу значительно качественнее, чем кто бы то ни было. Он быстро понял: достаточно на шаг опередить других идиотов, и уже произведешь впечатление».

С завистью поглядывая на своих более обеспеченных одноклассников, Остерберг вряд ли сознавал, что у них тоже есть свои проблемы. Ибо, как показали беседы со многими из них, за благополучным фасадом зачастую скрывались истории о финансовых трудностях, алкоголизме и боязни потерять с таким трудом завоеванный статус.

У четырнадцатилетнего Джима Остерберга было сверхъестественное чутье, подсказывающее ему, как произвести впечатление на окружающих. Взять хотя бы выборы вице-президента класса. Политические взгляды у Джима были смелые: в строго республиканском окружении он поддерживал Джека Кеннеди и профсоюзное движение – несмотря на разногласия с отцом, он разделял его политический либерализм. Денни Ольмстед, тоже популярная в классе фигура, хотел баллотироваться в президенты, но его поразила мудрость Остерберга: «Он тоже хотел стать президентом, но он был реалистом. Он сказал, что вряд ли кто-то сможет обогнать Билла Вуда, популярного парня, который метит в президенты, а вот вице-президентом можно попробовать. И был абсолютно прав».

Ольмстед, чью избирательную кампанию вел Брэд Джонс, сражался как лев. Но Остерберг точно знал, чем взять таппанскую публику. «Я сказал речь, – говорит Ольмстед, – и в конце, отходя от подиума, сделал такое движение бровями – смешное, из рекламы. Джим был просто в ярости. Он отвел меня в сторону и говорит: ты положил Билла на лопатки, твоя речь была лучше, программа лучше, а теперь из-за этой дурацкой гримасы проиграешь выборы!» Предчувствие не подвело Остерберга: он с легкостью прошел в вице-президенты, настоящий подвиг, учитывая его основной лозунг – «обуздать зло большого бизнеса», а Ольмстед проиграл Вуду. К тому времени Джим уже убедил одноклассников, что мог бы стать президентом Соединенных Штатов.

К девятому классу проявился интерес Джима к музыке. Подобно многим сверстникам, он обожал Сэнди Нельсона и The Ventures, и в 1962 с приятелем из хора Джимом Маклафлином образовал дуэт The Megaton Two, где играл на барабанах. Маклафлин, милый, скромный мальчик, неплохой гитарист, некоторое время был ближайшим другом Остерберга, заменив Кенни Миллера, который перешел в частную школу. Вскоре музыка станет главной страстью Остерберга, но в Таппане это было просто хобби. Сегодня однокашники вспоминают скорее его политические таланты, чем музыкальные амбиции: он поддерживал Джона Кеннеди и предсказывал, что он окажется в Белом доме прежде, чем достигнет сорока пяти лет. («Это было бы гораздо лучше, чем то, что мы имеем сейчас», – смеется его одноклассник Дэн Кетт).

В 1962 году, последнем в Таппан джуниор-хай, одноклассники проголосовали за Джима Остерберга как за парня, который, «скорее всего, добьется успеха». Его подписи на их выпускных альбомах чаще всего шуточные, но Теду Фосдику он подписал серьезно: «От 43-го президента Соединенных Штатов: Джим Остерберг».

К моменту перехода Джима и его одноклассников из десятого класса в соседнюю Анн-Арбор хай-скул его уже хорошо знали в этой огромной новой школе напротив Мичиганского стадиона. Благодаря беби-буму Анн-Арбор-Хай (впоследствии переименованная в Анн-Арбор-Пионер) была переполнена до краев, поступило сразу 800 учеников, но даже в этой огромной толпе Джим был заметен. О том, что интерес к политике сменился интересом к музыке, знали немногие. Рок-н-ролл скоро станет новым двигателем для амбиций Джима, но пока, сталкиваясь с ним в гладких, чистых коридорах Анн-Арбор-Хай – элегантного, модернового здания, настолько современного, что там был даже свой планетарий, – школьники все еще принимали его за столп истеблишмента. «Цивильный», как сказал о нем младший соученик по Анн-Арбор-Хай, Рон Эштон.

За первый год Остерберг обеспечил себе желанное место участника программы Американского легиона «Государство мальчишек». Интенсивный летний курс на базе Мичиганского государственного университета в Лэнсинге принимал по пять-шесть учеников из лучших мичиганских школ, выбранных «за выдающиеся качества в лидерстве, характере, учебе, лояльности и поведении в школе и обществе». Многие школы тренировали участников для этого мероприятия, устроенного как модель политической структуры государства; всех мальчиков распределяли по комнатам в общежитии, каждая из которых выполняла роль города, а ее обитатели формировали структуру управления. Майк Уолл, с которым Джим учился в Анн-Арбор-Хай, баллотировался в вице-губернаторы; он прошел два-три раунда, а кампания Джима продолжалась. «Он посмотрел на это, – говорит Уолл, – и сказал мне: “Слушай, я понял, как эта штука работает. Я хочу баллотироваться в губернаторы штата Мичиган!”»