Игемон - [13]

Кассий Херея счёл нужным зайти за другом, когда ночь уже перевалила далеко за половину, и вскоре должно было проснуться многообещающее солнце. Несмотря на то, что визит выполнялся от чистого сердца, Кассий мог заработать для себя огромные неприятности. Но к нему на выручку поспешила сама хозяйка.

— Не смотри на своего друга с ненавистью, любимый, — улыбнулась Деметра. — Притом любовь любовью, а мне зарабатывать надо.

Пилат опустил горящие глаза. Затем отстегнул от пояса увесистый кошель и протянул подруге. У той тоже глаза налились гневом.

— Ты хочешь меня обидеть? Или я ночью тебе не понравилась? Если так, то не надо было говорить мне слов нежных, как твои поцелуи.

— Прости, — Понтий Аквила ещё ниже опустил голову, чего не случалось с ним никогда, даже если мать отчитывала за неприглядные поступки.

— Хорошо, — согласилась Деметра. — Вечером пришлёшь слугу, и я скажу, когда можно меня навестить. Я не хочу, чтобы после меня у тебя в душе скапливалась горечь. Любовь не может питаться горечью — это яд. Она от этого умирает. Я не хочу дарить тебе покойницу.

Идя по берегу Тибра, друзья сначала не разговаривали: каждый предавался собственным мыслям, слоями нахлынувшим на сознание. Понтий дивился свалившимся на него неожиданным чувствам, когда в душе появляется стремление отдать всё на свете для любимой, когда ты понимаешь, что находишься всего лишь на волосок от смерти! А, всё равно! Лишь бы это чувство, поселившееся в душе, никуда не исчезло!

Кассий же думал, что скоро они придут, как обычно, в гимнасию и там на мечах он докажет другу, что не только ему одному везёт в жизни, хоть тот был посильнее и постарше Кассия. Сейчас, даже ещё и повлюблённее.

Вчера, когда они втроём пришли к Деметре в гости, та встретила мужчин на крыльце в пеплосе зелёного шёлка и сразу почему-то посмотрела на Пилата.

Даже заглянула ему в глаза. А в уголках её глаз Кассий со стороны заметил карминовые пятнышки и такого же цвета губы. Она обвораживающе улыбнулась гостям. Хотя какое там — гостям? Одному гостю.

Взяла его за руку, повела в залу, где подала чашу с вином и персик. Не удивительно, что Понтий Аквила сразу в неё влюбился. Не удивительно, что влюбился и Кассий. Тем более, когда под утро он пришёл забрать друга — совсем скоро надо было идти в гимнасию — Деметра плавала в альковном бассейне обнажённая и мило смутилась, когда Кассий вошёл. Как можно не влюбиться в такую женщину!

Сейчас они шли на утренние занятия в гимнасии и молчали.

— Мне кажется, Кассий, — хмурясь, проговорил, наконец, Пилат. — Мне почему-то кажется, что ночное приключение сыграет в нашей жизни необъяснимый переворот. В жизни нас обоих. Но это мне только кажется, я же не авгур.

— Странно, — Кассий даже на секунду остановился. — Мне кажется тоже самое!

Оба опять замолчали, подавленные необъяснимым совпадением мыслей и образов.

Снова в Рим свалился праздник Луперкалий, на который была назначена свадьба Понтия Пилата. Он любил свою будущую жену Клавдию Прокулу, однако не забывал и Деметру. Долгое время Пилат не знал, как объясниться с Деметрой по поводу предстоящего праздника, но девушка сама решила этот вопрос.

— Жениться тебе надо, Понтий Аквила, — будто вскользь сказала она, в очередной раз принимая любимого. — А я тебе подарок преподнесу.

— Откуда у моей возлюбленной такие мысли? — удивился он.

— Знаешь, я никогда не думаю о будущем, которого нет…, — она немножко помедлила и совсем тихо добавила. — У нас. Конечно, свободный патриций может взять в жёны любую женщину, но я не хочу этого для тебя. И для себя… Так вот. Ты сейчас мой! Я это знаю и мне хорошо. Всё остальное — просто работа, которую мне дали боги. Это не выбирают. А тебя ожидает какая-нибудь война, мужчинам нельзя без этого. Потом женитьба и светское общество. От предназначенной жизни никуда не денешься.

Понтия Пилата смутила откровенность Деметры. Ведь она была права: Клавдия Прокула и Понтий Аквила Пилат были обручены с детства.

Чтобы перевести разговор на какую-нибудь не очень скользкую тему, он спросил:

— Скажи, мы много встречаемся. А у тебя кроме меня множество и других мужчин. Почему ты не беременеешь?

Деметра подошла к столику, разлила вино в стеклянные кубки, присела у ног любимого и в упор, глядя ему в лицо с чуть грустной улыбкой, ответила:

— Очень многих мужчин интересует тот же вопрос, не тебя одного. Но я никому не рассказываю. А тебе расскажу.

Девушка встала, прошла в будуар и вскоре вернулась. В руках она несла затейливой резьбы шкатулку красного дерева. Подойдя к Понтию, молча протянула ларец ему. Он взял, открыл. Внутри, в объятиях китайского белого шёлка покоились два флакона. Пилат выудил один, открыл его, поднёс к носу. Воздух наполнился одновременным запахом мускуса и миндаля.

— Это снадобье привозят с Востока, — объяснила Деметра. — И хотя оно дороже золота, женщины пользуются им. Особенно гетеры. Только не открывай другой флакон, потому что он не для этого и, нарушив пробку, его уже ничем не закрыть.

— Что это?

— Это другое снадобье. Но я применю его только тогда, если меня кто-нибудь обидит, — Деметра опустила глаза, забрала свою шкатулку и отнесла обратно в будуар.