Иерусалим: три религии - три мира - [164]
Опасность дальнейшего усиления религиозной составляющей палестино-израильского конфликта кроется в том, что параллельно с развитием религиозно-националистического экстремизма в Израиле в палестинском обществе с начала 80-х годов возрастала роль радикальных исламских организаций. Свою лепту в формирование религиозного фундаменталистского движения среди палестинцев внесло и израильское правительство, рассматривавшее его в начале 80-х годов как противовес ООП.[431] В идеологической доктрине самой влиятельной из этих организаций — ХАМАС (арабская аббревиатура «Движения исламского сопротивления») — палестино-израильский конфликт переводится в плоскость борьбы за освобождение исламских святых мест из-под вражеской оккупации. Причем вся территория Палестины провозглашается священной землей, а с религиозной точки зрения, — вакфом, что исключает саму возможность ее раздела или отторжения ее части, а тем более создания на ней какого-либо иного государства, кроме исламского. Лидеры ХАМАС широко используют все те же пропагандистские лозунги относительно «еврейской угрозы» исламским святыням, прежде всего мечетям Аль-Кудс, которые активно эксплуатировал в свое время муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни.
В Иерусалиме позиции ХАМАС особенно усилились в период первой палестинской интифады 1987–1993 гг. Молодые, радикально настроенные лидеры движения приобрели большое влияние в администрации исламских святынь, в мечетях и религиозных школах, управляемых из Иерусалима.[432] Хамасовская тактика «неконтролируемого насилия» вылилась в массовые беспорядки на Харам аш-Шариф в апреле 1989 г., когда возбужденные воинственными проповедями в мечетях палестинцы стали забрасывать камнями молившихся у Стены Плача евреев. Инцидент повлек за собой небывало жесткие меры со стороны израильского министерства внутренних дел, закрывшего Харам аш-Шариф для посещения мусульман, не проживающих в Иерусалиме, что вызвало ответный всплеск протеста со стороны мусульман.
Усилиями радикально настроенных мусульманских экстремистов священные мечети и медресе на Харам превращаются в последние годы в источник антиеврейской пропаганды и проповеди непримиримой борьбы с Израилем. Создаваемый специально в Аль-Аксе культ погибших в столкновениях с израильской полицией на Харам аш-Шариф и в Старом городе призван поддерживать у верующих исступленно воинственный дух. Не отличается умеренностью и назначенный непосредственно Палестинской администрацией муфтий Иерусалима Икрам Сабри, который во время молитв в священных мечетях открыто призывает верующих к террору и войне против Израиля.
В 90-е годы и особенно после подписания соглашений Осло исламские экстремисты становятся главными организаторами террористических акций против гражданского населения в Израиле. Террористы-самоубийцы провозглашаются палестинским духовенством мучениками во имя ислама, хотя такая трактовка идеи самопожертвования, заложенной в исламской религиозной доктрине, вызывает отторжение у весьма авторитетных знатоков шариата в других мусульманских странах.[433] Тем не менее, терроризм, возведенный в степень национального подвига, находит широкую поддержку в палестинских массах, и идеология джихада — священной войны — обретает все новых приверженцев.[434]
Чем более ожесточенные формы принимает палестинский террор, тем более израильское общество дрейфует в сторону ультрапатриотизма, замешанного на идеях религиозной нетерпимости и национальной вражды. Вновь, как уже не раз случалось в истории взаимоотношений арабов и евреев, террор порождает террор. Учащаются случаи немотивированного насилия в отношении палестинцев со стороны еврейских поселенцев и израильских военных. Воинствующие иудейские экстремисты угрожают расправиться с муфтием Иерусалима и другими представителями мусульманского духовенства.
В последнее время заметно набирает силу тенденция политизации вопроса о святых местах в обоих лагерях. Израильские и палестинские лидеры «подогревают» мусульмано-иудейское противоборство в своих политических интересах. Провокационный «поход» А. Шарона на Храмовую гору в сентябре 2000 г. являлся акцией правонационалистических сил, направленной против политических противников во главе с Э. Бараком, которые вплоть до последнего дня пребывания у власти не теряли надежд достичь компромиссных соглашений в ходе переговорного процесса с палестинцами. «Штурм» Харам аш-Шариф обеспечил воинственному генералу ореол стража национально-религиозных святынь, что впоследствии принесло ему немало очков в предвыборном марафоне.
Глава Палестинской национальной администрации Я. Арафат, вопреки традиционно светскому характеру возглавляемой им политической организации, стал нередко обращаться к религиозной риторике, отвечающей настроениям все более исламизирующегося палестинского общества. Вопрос о статусе исламских святынь, включенный в повестку дня переговоров по окончательному статусу Иерусалима, оказался тесно переплетенным с его собственной политической судьбой. Любая уступка израильтянам в этом пункте оборачивалась козырной картой для лидеров ХАМАС, составляющих в настоящее время реальную политическую оппозицию руководству Палестинской автономии.
