Иерусалим - [14]

Теперь звучал уже целый хор голосов, словно лаяли псы, идя по горячему следу. Магистр поглядел на Раннульфа и тихо спросил:

   — Ты не станешь защищать себя?

   — Я поклялся, — сказал Раннульф, — биться только с врагами Господа моего Иисуса Христа и останусь верен этой клятве. — Он поднял голову, бросил обжигающий взгляд на Жерара де Ридфора и вновь опустил глаза долу.

   — Хорошо сказано! — пронёсся через зал гулкий рёв. — Славно сказано, Святой!

   — Изгнать его! — снова крикнул кто-то. — Он обратил против нас самого короля!

И тут — неожиданно — возвысил голос Герман де Монтойя:

   — Это не так! Я ходил с Раннульфом ко двору. Король возносил ему хвалы и называл его защитником Иисуса за то, как он дрался при Рамлехе.

   — Рамлех! — пробежало из уст в уста. — Рамлех...

И снова раздался тот же гулкий голос:

   — Верно! Раннульф дрался при Рамлехе, покуда мы все прохлаждались на севере! Бог даровал ему эту победу. Бог не против святых.

Эти слова исторгли у рыцарей прерывистые вопли, зазвенел пронзительный свист, иные затопали ногами.

   — Пусть решат спор боем! — крикнул кто-то.

   — Поединок! — подхватил сперва один голос, а за ним и другие. — Поединок!

С полдюжины воинов принялись топать ногами, ритм быстро распространился и зазвучал оглушающе громко.

   — Тихо! — гаркнул Одо де Сент-Аман. Шум мгновенно пресёкся. В наступившей тишине магистр повернулся к Раннульфу: — Что произошло между вами двумя, чтобы довести до такого? Я не потерплю свар в Храме. Разрешите это мечами или пожатием рук, — но разрешите здесь и сейчас.

Зал притих, но не угомонился: рыцари возбуждённо двигались, готовясь увидеть кровопролитие. Раннульф поднял голову.

   — Я не могу биться с тем, кто носит Крест. — Он медленно, будто не по своей воле повернулся к маршалу и протянул ему руку. — Я положу этому конец — если де Ридфор со своей стороны сделает то же самое.

Магистр хлопнул в ладоши.

   — Так и должно быть!

По залу пронёсся общий вздох, воины расслабились, немного разочарованные тем, что поединок не состоялся. Де Ридфор стоял, неотрывно глядя на Раннульфа, и в конце концов принял его руку.

   — Прекрасно, — заключил магистр. Он подошёл к рыцарям и положил ладонь на их стиснутые руки. — Отныне и впредь будьте друзьями и вместе встречайте общего врага. — Свободной рукой Одо осенил их крестом. — Теперь ступайте и будьте верны своим клятвам во имя Христа.

Раннульф высвободил свою руку из пальцев де Ридфора и перекрестился. Он направился на своё место в строю, а де Ридфор отступил, присоединясь к другим офицерам. Мгновение Одо наблюдал за ними, медленно покачивая головой, а потом продолжил собрание.

Казарменный зал, где спал Раннульф, назывался склепом, потому что располагался у северной стены здания, и в нём всегда было холодно. Когда после собрания Раннульф вошёл в битком набитый зал, все головы тотчас повернулись к нему.

Кое-кто тут же отвернулся. Но большинство окликало его, а Ричард де Мен, потрясая кулаком в воздухе, крикнул через весь зал:

   — Так хочет Бог, Святой!

Раннульф прошёл к своей койке под окном у стены.

Зал был полон народу — все возились у коек, готовясь ко сну. Кто-то стягивал одежду, кто-то уже лёг, другие, раздевшись до штанов, собрались у стола с умывальником, чтобы вымыть лицо и руки. Под высокими каменными сводами стоял ровный сильный гул голосов. Раннульф сел на койку и начал стягивать сапоги.

Вошёл Герман де Монтойя. Прецептора любили, хоть он и был начальством. Проходя через зал, он перебросился словом едва ли не с каждым; дойдя до середины, он остановился и заговорил с незнакомым Раннульфу рыжеволосым юношей, а затем они вдвоём направились в конец зала, к Раннульфу. Поздоровались, и Раннульф сказал:

   — Спасибо за поддержку. Меня не вышвырнули из Ордена только благодаря тебе и Ричарду Медведю.

Герман покачал головой.

   — Всё было не настолько серьёзно. Одо не допустил бы несправедливости. Ты наш, и куда больше, чем де Ридфор. Это известно всем. — Он подал знак юноше, что стоял за его спиной. — Я хочу познакомить тебя с этим рыцарем — его имя Стефан л'Эль, он прибыл в Иерусалим, когда ты был в Египте.

Раннульф встал. У Германа вечно любимчики.

   — Приятно познакомиться, сэр Стефан.

Рыжеволосый рыцарь смотрел отстранённо. У него был вылощенный вид высокорожденного.

   — Як твоим услугам, сэр, — проговорил он таким тоном, словно имел в виду прямо противоположное.

Герман кивнул ему:

   — Ты можешь идти, Стефан. Благодарю.

   — Милорд... — И рыжеволосый отошёл. Раннульф опустился на койку.

   — Ещё один твой мышонок.

   — Что, не понравился? — добродушно поинтересовался Герман. — Его дядя — сенешаль Франции, а мать — сестра герцога Бургундского. Тебе нужны друзья со связями.

   — Не очень-то он дружелюбен.

Герман пожал плечами:

   — Он тепло к тебе относится, если уж решил с тобой познакомиться. Что до де Ридфора — остерегайся. Он из тех, кому нет веры, и простое рукопожатие его не удержит. — Прецептор хлопнул Раннульфа по плечу. — Но на твоей стороне больше, чем ты думаешь.

Он повернулся и зашагал прочь; как у офицера, у него была своя келья.

Появился сержант и начал гасить лампы, висевшие по стенам зала, — все, кроме одной, которой предстояло гореть до рассвета, потому что Устав запрещал тамплиерам спать в темноте. Шёпот угасал. В похожем на пещеру зале прозвучал первый храп, тихий, подобный бульканью котелка. Раннульф встал, стянул рубаху и куртку и завернулся в одеяло. Сев на койку, он склонил голову, сжал ладони и попытался молиться.