Иероним #1 - [2]

Задача простая – совершить марш в сторону Мертвой крепости, разведать и начать работу в районе.

Мертвая крепость – развалины небольшого города, довольно старые, окруженные лесом и изрезанные распадками, поросшими колючим кустарником. Место гиблое. Интересно лишь тем, что в незапамятные времена крепость надежно охраняла перевал Каменные когти, один из основных проходов на территорию республики. Естественно, штаб справедливо полагал, что в районе развалин крепости могла находиться база для сосредоточения и отдыха боевиков, прошедших трудный путь через перевал. Не раз замечали активность, проводились огневые удары артиллерией, но странно – результаты отсутствовали. Не то бандиты успевали уйти, не то умело прятались. Нужно на месте разобраться, что к чему. Подождав глубокой слякотной осени, когда обнажатся горы, командование и направило нас.

Немного уточнив план, разделил группу на две части. Первую поведет Азик, вторую я. Зам должен обойти развалины и закрепиться на нависавшей над ними козырьком соседней господствующей высотке, обеспечив прикрытие и, в случае контакта, отход второй команды. Группа Азика скрылась в жухлом кустарнике. Теперь самое непростое в работе – ждать результата. Легкое волнение, лежим, слушаем, всматриваемся в мутную, шевелящуюся на ветру растительность. Эфир молчит. Тишина повисла в воздухе нудным звоном. Из-за горизонта, разгоняя мрак, уползающий в темные тени горных пиков, робкими лучами встает солнце. Время неторопливо двигает стрелки часов. Кажется, прошла вечность, а смотришь на циферблат – нет, лишь пять минут. В такие моменты в голову обычно лезут назойливыми, наглыми мухами мысли и воспоминания.

Курс спецподготовки. В наглаженной форме небольшого роста старый усатый полковник Бойко высохшей корягой расхаживает по классу. О непростой жизни красноречиво говорят колодки наград на кителе. Тот еще иконостас. Прошедший, по слухам, не одну войну и побывавший во многих горячих точках усач пользовался уважением курсантов и преподавателей. Методично вдалбливал науку разведки. «Страх, товарищи курсанты, – говорил полковник, – не враг разведчика, а верный союзник. Противник тоже трусит, разведчик же боится лишь одного – не выполнить задачу, и чем раньше вы поймете это, тем лучше. Заставьте страх работать на вас».

Вот я и лежу сейчас, смотрю и стараюсь не думать о худшем, а легкое волнение тонким лезвием щекочет нервы. Эфир по-прежнему молчит. Прошло полчаса. Солнце взошло и начало согревать теплом вершины, растворяя туман, внося резкость в размытые черты обстановки. Проявляющимся негативом прорисовывались пики гор, открывая поразительной красоты картину гигантского, созданного природой храма. Огромные, уходящие в небо высоты заслоняли горизонт, взгляд скользил и упирался в величественную мощь, накатывало ощущение собственной мелкоты и беспомощности. Густая серость осенних деревьев, покрывавшая склоны, дышала опасностью, заставляя тщательнее всматриваться, вслушиваться в шорохи. Спасаясь от ярких лучей беспощадного солнца, ночная мгла зловещими тенями утекала в густой подлесок, прячась в тень вершин. В эти моменты главное не дать страху проникнуть в душу и глубоко засесть. Мозг автоматически включает натренированную защиту: мы – опасность, мы – охотники, а остальные – дичь. Адреналин мелкими порциями впрыскивается в кровь, учащая пульс, обостряя реакцию. Секундное наваждение липкого страха пропадает, уступая место холодному азарту хищника. Чувствую – группа испытывает то же. Гончие псы перед охотой – знаем, куда и зачем пришли, знаем, что рядом зверь, но пока сидим на поводке. Вот и легкий страх, и волнение, вызванное адреналином.

Нет хуже, чем ждать. Приходится гнать разные мысли, сдерживать желание немедля действовать. Терпение очень ценится в разведке.

Радиостанция заговорила булькающим, измененным голосом Азика:

– Стриж, Стриж, я Ворон, прием, прием.

– Ворон, я Стриж, на приеме.

– Стриж, я Ворон, задачу выполнил, в квадрате чисто, я Ворон, прием.

– Ворон, Ворон, я Стриж, тебя понял, начинаю работу.

Время встрепенулось и побежало в привычном темпе. Лица бойцов заметно посветлели, глаза блестят.

Началась работа, товарищи в порядке, прикрывают. Наш черед пришел.

По моей команде группа осторожно снялась с места. Практически без лишнего шума, растворяясь в окружающей серости деревьев, двинулись по тропе. Напряжение спадает, уступая место легкой сосредоточенности, в случае опасности готовой в любой момент отдать тело во власть натренированных рефлексов. Огромным хищником крадемся, стараясь не шуршать опавшей листвой, приближаясь к черным, заросшим диким виноградом и мхом развалинам.

Переспелые гроздья ягод каплями крови стекают по грубым камням. Мертвая крепость впечатляла. Старые серые каменные стены, разрушенные постройки, разбросанные по пологой вершине и занимающие порядком места. Воронки от снарядов, поваленные и обгорелые деревья – следы обстрелов – грубыми мазками подчеркивали мрачность картины.

Теперь понятно, в этих руинах можно спрятать при умелом подходе и пехотный батальон.

– Ворон, Ворон, я Стриж, прием, прием.