Иероглиф смерти - [4]

Корсак отключил связь и сунул мобильник в карман. После чего задумчиво посмотрел на графин с водкой.

Итак, работа в офисе. С девяти утра до шести вечера. Узел галстука – под кадык, волосы причесаны, щеки выбриты, на морде – вежливая улыбка. А вокруг – белые стены и офисные шкафы с папками. И так каждый день с утра до вечера. Да, и еще курение в специально отведенном месте… Как говорили в Древнем Риме: добро пожаловать в рабство.

Глеб вздохнул и потянулся за графином.

Мужчина в длиннополом сером пальто уселся за стол и посмотрел на Глеба внимательным, дружелюбным взглядом. Долговязый, пожилой, лет этак пятидесяти с гаком на вид, с седоватыми, прилизанными волосами. Глаза большие, блекло-голубые и смотрят с насмешливым спокойствием.

– Глеб Корсак, я полагаю? – спокойно спросил он.

– Угадали. – Глеб прищурил золотисто-карие глаза и осведомился: – Свое имя вы умеете произносить так же четко?

Мужчина улыбнулся и сказал:

– Я – Третий.

– А куда подевались первые два? – уточнил Глеб.

– Третий – моя фамилия. А зовут меня Валерий Николаевич. Я в курсе того, что вы сейчас на мели. Могу я узнать: что именно с вами приключилось?

– Жизнь, – ответил Корсак и сунул в губы сигарету. Начинать беседу с упоминания о «мели» этому парню не следовало. – Знаете что, Третий… – Голос Глеба зазвучал угрожающе. – Почему бы вам не отправиться на поиски первого и второго?

– Прошу прощения, я лезу не в свои дела. Я пришел сюда предложить вам работу. Причем – срочную.

– Вот как? И что за работа?

– Через два часа состоится крупная игра. Ставки будут пятизначные.

Глеб чуть подался вперед.

– Что за игра?

Третий улыбнулся и приступил к объяснениям. Говорил он негромко, но четко, тщательно подбирая слова и поясняя там, где нужно было пояснить, чтобы не заставлять Глеба переспрашивать. Наконец он закончил.

Корсак прикурил от зажигалки, положил ее на стол.

– Я вынужден отказаться, – сказал он.

– Почему? – спокойно осведомился Третий.

– Слишком опасно.

– У вас будет охрана.

– Я сказал: нет.

Этот ответ Третьему не понравился.

– Я тоже буду рядом, – настойчиво проговорил он. – И не только я. Вы будете работать в рамках «системы». Мы позаботимся о вашей игре. Мы позаботимся о вашем выигрыше. Мы позаботимся о вас.

Корсак прищурил насмешливые глаза:

– Может, вы мне и зуб запломбируете? Второй месяц не могу добраться до стоматолога.

– Послушайте, Глеб…

– Нет, это вы послушайте. Полгода назад я завязал с картами. Совсем. Можете передать это или самому Саше Персу, или его боссу. Ведь это он вас послал?

Третий чуть склонил голову в знак согласия.

– Вы забавный персонаж, и мне было весело вас послушать, – продолжил Корсак. – Но я сказал вам «нет», и теперь все, чего я хочу, так это просто выпить.

– Разумное желание, – одобрил Третий после паузы. – Я могу вас поддержать. Время почти восемь, и мой рабочий день давно закончен.

– Валяйте. Но если продолжите втирать мне про новую работу, я выдерну вам ноги, вставлю их вам в задницу вместо крыльев, а потом вышвырну вас в окно – даже не пожелав приятного полета. Ясно излагаю?

Третий, глядя на Глеба спокойными голубыми глазами, ответил:

– Вполне.

– Вот и хорошо. – Корсак повернулся к барной стойке и окликнул: – Саша! Будь добр, принеси нам еще один графин и две рюмки!

* * *

Пробуждение далось нелегко.

– Доброе утро, Глеб Олегович!

Корсак сел на кровати, свесив босые ноги на пол, и посмотрел на Третьего мутным взглядом. Потом вздохнул и сказал:

– Вряд ли я в раю, раз вижу перед собой вашу рожу.

Валерий Николаевич вежливо улыбнулся:

– Рад, что вы меня помните. – С интересом посмотрел на крутые татуировки, покрывающие плечи и грудь Корсака («Дань молодости», – как говорил о них сам Глеб), и спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Как я себя чувствую? У меня в памяти провал размером с Марианскую впадину, а в башке ухают куранты. Прекрасно! – Корсак поморщился от головной боли, снова скосил глаза на Третьего и спросил: – Какого дьявола вы здесь делаете?

– Я привез вас вчера домой.

– Ясно. Значит, мы вчера пили вместе?

– Да.

– После игры?

– Да.

Глеб провел ладонью по небритому лицу.

– Кажется, игра мне не удалась.

Третий сочувственно улыбнулся, после чего проговорил:

– Вы подумали, что ваш противник блефовал. И не угадали. Я пытался вас предостеречь, но вы меня не слушали. Вы плюнули на систему и решили добить противника в одиночку. На свой страх и риск.

Корсак помолчал.

– Сколько составил проигрыш?

– Не слишком много. Всего пятнадцать тысяч долларов. Ваше финансовое участие шеф оценил в пять. Шеф просил, чтобы вы ему позвонили, дабы обговорить детали передачи денег.

Глеб остановил на нем взгляд, несколько секунд молча смотрел, а потом сказал:

– Хотел бы я послать вас к чертовой матери. Но вряд ли от этого что-нибудь изменится. – Он отвел взгляд, поднялся с кровати и сообщил: – Я иду в душ. А вы пока сварите мне кофе.

Третий прищурился:

– Может, вам еще и полы помыть?

– Как скажете. Швабра и ведро – в кладовке!

3

Глеб повернулся и, пошатываясь, заковылял к ванной.

В сущности, все не так плохо, как кажется. Был он журналистом, был писателем, но пора осваивать новые высоты. Директор PR-департамента – это а) статус и б) зарплата в два раза выше той, которую он привык получать, будучи репортером криминальной хроники. Пусть компания и небольшая, но у нее есть перспективы. А значит, перспективы есть и у самого Глеба. Перечисленный Еленой Прекрасной аванс пришелся весьма кстати, поскольку после выплаты карточного долга банковский счет Глеба грозил превратиться в полный пшик.